- Зайдешь? - посмотрел на браслет универсального инкома Кузьма: зеленые цифры показали среднесолнечное время - пять часов, что соответствовало семи часам утра по Москве.
- Если только на пару минут. Надо решить кое-какие проблемы. Но к обеду я полностью в твоем распоряжении. Дождись меня, и мы вместе отправимся к месту твоей дислокации, на Тритон. Думаю, к тому времени терминал для работы с Умником уже смонтируют.
Друзья подошли к жилому модулю Ромашина, однако дверь, вопреки ожиданию Кузьмы, не открылась. Ходя вопросительно посмотрел на него, и Кузьма хладнокровно сказал:
- Она заблокировала вход.
- Кто, жена?
- Вчера у нас состоялось объяснение, и мы решили расстаться. Но не пускать друг друга не договаривались.
- Ты серьезно?
- А ты сомневаешься?
- Вот почему я до сих пор не женился. Один старый человек сказал: жениться - значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить свои обязанности.
- Это кто же такой шибко умный?
- Очень древний философ Шопенгауэр. Ты разве с ним не согласен?
- Согласен, только его сентенция запоздала лет на триста. Черт, как же мне домой-то попасть? Не ломать же дверь.
- Позвони Але, пусть откроет.
- Не хочу. - Кузьма подумал и через инком связался со своим рабочим компьютером. - Гоша, ты сможешь сориентировать домового, чтобы он открыл дверь?
- Попробую, - отозвался инк голосом отца.
Через полминуты входная дверь в жилой модуль бесшумно разошлась лепестками диафрагмы, и друзья вошли в небольшой холл, носивший следы чьего-то присутствия. Во всяком случае, покидая дом, Кузьма оставил его почти в полном порядке, теперь же интерьер холла был изменен, а на его "мраморном" полу валялись окурки сигарет и смятые обертки от жевательной резинки.
Кузьма заглянул в гостиную и понял, что, пока он отсутствовал, к Але успела присоединиться новая компания друзей. Видимо, она посчитала его ночной уход окончательным и перепрограммировала домового, чтобы он не пускал бывшего мужа.
Заходить в гостиную, превращенную в кусочек джунглей, а тем более в спальню, Кузьма не стал. Оглянулся на оставшегося в холле Хасида.
- Пойдем поднимемся ко мне в кабинет. Я соберу вещи, мы отправим их рапид-почтой к отцу и позавтракаем где-нибудь в кафе. Все равно спать уже не придется.
- Ты оставишь дом ей?
- У тебя есть другое предложение? Поживу пока у отца, он поймет, потом что-нибудь придумаю.
Из туалетной комнаты в коридор вывалился осоловелый длинноволосый молодой человек, застегивая на ходу уник, вытаращился на друзей.
- А вы что здесь делаете?
Кузьма и Хасид переглянулись.
- Хочешь, я их отсюда аккуратно выставлю? - предложил безопасник.
- Я уже это делал, - усмехнулся Кузьма. - Как видишь, не помогло. Выгони черта в дверь, он влезет в окно. Пошли.
Они двинулись к лестнице на второй этаж. Приятель Алевтины попытался было их задержать, и Хасид, не останавливаясь, щелкнул его в нос снизу вверх, так что тот охнул и отступил, хватаясь рукой за нос. Из глаз парня потекли слезы.
Собрав кое-какие личные вещи в сумку, Кузьма попрощался с Гошей, заблокировал дверь в кабинет, и они спустились вниз, где в холле наткнулись на четверых парней и трех девиц в ярких костюмах по моде "полный отпад". Из-за их спин вышла раскрасневшаяся Алевтина в облегающем тело "змеином" платье, и по лихорадочному блеску ее глаз Кузьма понял, что она одурманена дымом кайфьяноса.
- Заходить без разрешения в мой дом невежливо, - сказала Алевтина.
- Это пока еще и мой дом, - кротко отозвался Ромашин. - Пожалуйста, не меняй код замка без предупреждения, в следующий раз я сломаю дверь.
- Эй, домовладелец, - подал голос крепкий молодой человек с бритым черепом и небольшим чубчиком на затылке, - повежливей с дамой!
- А вас, Штирлиц, я бы попросил не вмешиваться, - посмотрел на него Кузьма. - Иначе я вас просто выгоню отсюда вместе с вашими мускулами.
Парень сжал кулаки, крылья носа его побелели.
- Да я же из тебя омлет сделаю, невежа ученая! Уматывай отсюда и больше не возвращайся!
Кузьма посмотрел на Хасида.
- Кажется, этому крутому дебилу хочется пободаться. Как ты думаешь, он понимает свое положение или нет?
- Вряд ли. Чтобы мысль попала ему в голову, ему надо сделать трепанацию черепа.
- Ах ты, обезьяна! - бросился вперед бритоголовый и… сунулся носом в пол, странным образом потеряв равновесие.
Удар Хасида, точнее тычок указательным пальцем в энерготочку на шее, заметил только Кузьма, остальные зрители ничего не поняли.
- Не бейте моих друзей! - взвизгнула Аля. - Полицию вызову!
- Мы уже уходим, - шагнул вперед Кузьма. - Чао, мальчики и девочки, желаю хорошо развлечься. Впрочем, едва ли вы умеете делать что-либо еще. Дорогая, не забудь мою просьбу.
Группа гостей Али расступилась, Кузьма и Хасид вышли из дома, сопровождаемые шепотком и недобрыми взглядами парней и восхищенными - девиц. Дверь закрылась, отрезая начавшийся шум.
- Ну? - сказал Кузьма, покосившись на друга.
- Да! - ответил Ходя.
Они засмеялись.
- Что ж, попробую начать холостую жизнь. - Взгляд Кузьмы стал задумчивым, он вспомнил знакомство с Катей. - Может быть, стану философом.
- Ты и так долго продержался, целых пять лет. Мы с Герой удивлялись, как ты терпишь ее выходки.
- Творческие поиски.
- Творческий блуд. Извини, если я резок. Любовь зла, как говорится. Но я рад, что ты наконец прозрел. Куда идем?
- В кафе. Хочу чего-нибудь тонизирующего.
- Я тоже.
Они дошли до стоянки транспорта, бросили в кабину пинасса сумку с вещами Ромашина и отправились на эскалаторе в зону отдыха над сто десятым ярусом, где располагались кафе и рестораны, работавшие круглосуточно. Выбрали уютный ресторанчик под названием "Живописный" - с видом на панораму Москвы-реки и лесных массивов, который обслуживался "живыми" официантами, а не витсами, и в золотоволосой посетительнице ресторана, сидевшей в одиночестве у прозрачной стены, Кузьма вдруг узнал Катю. Внучку Яна Лапарры.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга сквозь матовое стекло воспоминаний и решаемых каждым проблем. Потом Кузьма очнулся и быстро подошел, обрадованный и удивленный встречей.
- Вы? Вот уж никак не ожидал встретить. Доброе утро. Какими судьбами вас сюда занесло?
- Доброе утро, - улыбнулась Екатерина, обозначив трогательные ямочки на щеках. - Я здесь живу недалеко, на сто шестнадцатом ярусе, зона тысяча сто один.
- А у меня сто десятый угол, зона тысяча один. Надо же, жить так близко и ни разу не встретиться!
- Вот и встретились. Честно говоря, я бываю здесь редко, это родина бабушки, она уже умерла, а дом остался. Основное время я провожу в доме отца, в Риге. Вы позавтракать заскочили? Тогда присоединяйтесь.
Кузьма вспомнил о Хасиде.
- Я не один.
- Это ваш друг? - Екатерина перевела взгляд на безопасника. - Кажется, я его где-то видела.
- На плоту, - отозвался Ходя, приблизившись. - Мы с этим типом и еще одним приятелем плыли по марсианскому озеру, когда вы…
- Да-да, припоминаю.
- Его зовут Ходя, - сказал Кузьма. - Хасид Хаджи-Курбан. Очень надежный товарищ.
- Спасибо, - заулыбался Ходя.
- Катя, - подала руку девушка. - Присаживайтесь, пожалуйста.
Хасид галантно поцеловал ей пальцы и отступил от столика.
- Прошу извинить, у меня дела и я уже опаздываю. Как-нибудь в другой раз посидим. Кузьма, я тебе позвоню через пару часов.
Он ушел. Кузьма сел за столик, стараясь преодолеть внезапную робость. Девушка была одета в летнюю тунику, под которой почти ничего не было (во всяком случае, по ощущению Кузьмы), подчеркивающую формы тела, и вызывала восхищение не какой-то особой красотой, а естественной грацией и женственностью. Распущенные волосы падали за плечи тяжелым, ощутимо "массивным" водопадом, зеленоватые глаза сияли, полные губы необычного рисунка притягивали взор, чуть вздернутый носик говорил о легкости характера, а в глазах удивительным образом сочетались ум, ирония, грусть и решимость.
Она поняла его чувства, улыбнулась, продолжая потягивать через соломинку какой-то сок, протянула черный браслет с голубым камнем и мигающей внутри него красной искрой.
- Вот ваш тайф. Два дня ношу с собой на всякий случай, хотя могла бы отдать деду, а он уж нашел бы способ вас найти. Спасибо за помощь. Кстати, я у вас в долгу.
Кузьма, обрадованный скрытым смыслом сказанного, кивнул, принимая блок входа в систему метро.
- Всегда к вашим услугам. Может быть, перейдем на "ты"?
- Не рано? - прищурилась девушка.
- А мне кажется, в самый раз. Ведь это не первая наша встреча?
Катя засмеялась:
- Логично. Я согласна. Хотя штурм и натиск вам не к лицу, рыцарь.
- Я исправлюсь.
Подошел официант, принял несложные заказы у обоих и удалился. Разговор зашел о профессиональных пристрастиях Кузьмы, и он рассказал о своей работе, умолчав только о последнем предложении деда. В свою очередь Катя коротко сообщила о себе: закончила юридический факультет Рижского университета по специальности "Социальные конфликты и методы их разрешения", работала в отделе эфанализа службы безопасности Правительства, где и познакомилась с Оскаром Мехти, теперь работает в комиссии СЭКОНа по защите прав человека.
Однако завтрак быстро закончился, а вместе с ним и беседа. Катя торопилась по своим делам и не приняла предложение Кузьмы проводить ее до места назначения.
Они дошли до эскалатора.
- Но хоть вечером мы встретимся? - поинтересовался приунывший Ромашин, не решаясь взять собеседницу за руку.
- Не обещаю. - Катя мило сморщила носик. - Но ты позвони. - Она продиктовала номер личного инкома. - Если удастся вырваться, поужинаем где-нибудь по моему выбору.
Помахав рукой, она прыгнула на эскалатор, взметнулась туника, мелькнули загорелые икры и бедра, и эскалатор унес девушку на высшие этажи зоны. А Кузьма остался стоять с ощущением сердечного приступа, не обращая внимания на увеличивающийся поток людей. Город проснулся, многие его жители работали в других районах Земли и спешили на работу. Если бы Кузьма не находился под впечатлением встречи с Катей, он, наверное, смог бы определить пару человек, проявлявших к нему скрытый интерес, но он был занят своими переживаниями и мыслями и ничего не заметил.
Глава 4
ЧУЖИЕ В СИСТЕМЕ
Корабль был огромен! Длина его от носа до кормы достигала почти двенадцати километров, а поперечник самой толстой части корпуса равнялся полутора километрам! Даже в эпоху гигантизма, закончившуюся полстолетия назад, люди строили вдвое меньшие - пяти-, семикилометровые космические корабли. Этот колосс поражал воображение, причем не только размерами, хотя термин "строить" к нему не подходил. Эксперты службы безопасности, прибывшие на борт чужака вместе с Германом, сделали вывод, что корабль выращен и представляет собой единый кристалл, а может быть, и живой организм.
Впрочем, особого удивления это открытие в среде специалистов не вызвало, люди тоже научились выращивать функционально зависимые квазиживые системы, в том числе - межзвездные корабли, хотя и гораздо меньших размеров. Зато материал, из которого был создан чужак, поверг экспертов в состояние шока: это был редкий, практически не встречавшийся в контролируемой землянами области Галактики изотоп циркония ярко-голубого цвета. Все-таки выращивать такие гигантские "металлические кристаллы" люди еще не умели.
Кроме голубого циркония эксперты обнаружили еще целый ряд редкоземельных элементов, использующихся в различных системах корабля, а также удивительный трансурановый элемент под номером сто двадцать шесть , самый стабильный из существующих, не считая свинца. Именно из барашения, создаваемого земными инженерами в мизерных количествах для нужд промышленности, на чужом корабле были смонтированы камеры с вакуумгенераторами, дающими космолету энергию для движения. Короче говоря, чужак оказался кладом драгоценнейших материалов, запасов которых земной промышленности хватило бы на многие годы, если бы люди решились использовать космолет таким образом.
Однако об утилизации гиганта речь не шла. Во всяком случае, до тех пор, пока не выяснится тайна его появления из глубин космоса и тайна гибели экипажа. Когда земные корабли догнали чужака и проникли в рубку управления, обнаружилось, что существа, управляющие космолетом, погибли одновременно и совсем недавно. Их тела не были повреждены, никаких следов борьбы или насилия также найдено не было, и, тем не менее, эти существа, удивительно похожие на земных насекомых - богомолов, только в полсотни раз крупнее, были мертвы. Медики службы безопасности, обследовавшие разумных богомолов, пришли к выводу, что у всех пятерых астронавтов просто остановились сердца; каждый имел пару сердец, дублирующих энергоснабжение организма, и причина, по которой могли остановиться сразу оба сердца, земным биологам и врачам была неизвестна.
Еще одним открытием, смутившим умы исследователей корабля, оказался способ его движения в космосе. Если земные космолеты давно перешли на "струнную" технологию, то есть не ломились сквозь пространство, а преобразовывали его топологию, изменяли мерность и создавали квантовые тайфаговые "тоннели", позволявшие преодолевать огромные космические расстояния практически мгновенно, то цивилизация богомолов пошла другим путем.
Давно известно, что вакуум, заполняющий Метагалактику, - не пустота, а особое "виртуальное" состояние материи, океан рождающихся и тут же исчезающих частиц. Именно гиперчастотные осцилляции этих частиц и создают трение для любых энерговзаимодействий, когда сквозь пространство перемещается объект - будь то твердое тело, элементарная частица или фотон электромагнитного поля. Из-за такого "вакуумного трения" скорость передачи энергии (и информации) в нашей части Вселенной ограничена так называемой скоростью света . Земные ученые обошли этот закон созданием мгновенных "струн", богомолы же научились нейтрализовывать вакуумное трение! По сути, форма их корабля отражала реализацию этого принципа, а сам он являлся преобразователем ТФ-поля, создающим вокруг себя слой "анизотропного" вакуума. Точно так же земные летательные аппараты создают вокруг себя слой плазмы, позволяющий им летать в воздухе с любой скоростью.
Таким образом, скорость, с какой чужак мог преодолевать межзвездные расстояния, в сотни и тысячи раз превосходила скорость света.
Все эти любопытные данные становились известны Герману по мере изучения корабля. Сам же он занимался другой проблемой, проблемой побуждений, заставивших этих интересных существ создавать такие огромные корабли, а также изучением особенностей их мышления и психологии, что в дальнейшем могло объяснить цель их путешествия и помочь отыскать их родину. Все специалисты сходились во мнении, что звезда, давшая жизнь богомолам, находится достаточно далеко от зоны космоса, контролируемой землянами. Не в рукаве Ориона, членом которого является Солнце, и даже не в рукаве Персея, располагавшегося от центра Галактики на два килопарсека дальше.
Чужак с мертвым экипажем был обнаружен за орбитой Плутона четырнадцатого марта по земному времяисчислению, и уже спустя несколько часов его догнали земные корабли - пылинки рядом с дредноутом. Разведчики проникли внутрь гиганта, определили, что он неуправляем, и приступили к операции торможения. "Дредноут", издали напоминавший суковатое полено, шел со скоростью около двухсот пятидесяти тысяч километров в секунду, имел массу в четыреста миллиардов тонн, и остановить его было нелегко.
Однако остановили, а потом и неторопливо повели обратно. К восемнадцатому марта он уже пересек орбиту Плутона, сопровождаемый свитой земных космических машин, и поплыл к Солнцу со скоростью всего в сто километров в секунду. Путь его должен был закончиться в поясе астероидов, где земляне выстроили целый исследовательский полигон, следуя глобальной стратегии СЭКОНа: выносить все опасные производства и экспериментальные центры за пределы обитаемых планет.
Поскольку исследованием ситуации с чужим кораблем с самого начала занялась служба безопасности Солнечной системы, доступ к нему был резко ограничен, и бригаде специалистов в количестве пятидесяти человек, в которую вошли пять представителей Института внеземных культур (ИВК), в том числе - ксенопсихолог Герман Алнис, пришлось разместиться на борту гиганта, чтобы не терять времени на дорогу домой и обратно и не допустить преждевременной утечки информации. В одном из километровых гротов внутри чужака был развернут жилой комплекс типа АРМ - "автономный разведмодуль", где эксперты отдыхали, жили, обрабатывали результаты поисков, строили гипотезы и делились новостями. Если, конечно, новости того стоили. Каждая группа имела свою задачу, свою область ответственности и свои обязанности, координировала же их работу глава сектора контрразведки службы безопасности УАСС китаянка Юэмей Синь.
Герман не задумывался над такими мелочами, как координация усилий исследовательской бригады, и ему в голову не приходило поинтересоваться у кого-нибудь, почему ими руководит контрразведчик. Он с головой окунулся в привычную атмосферу творческого поиска и спустя три дня пришел к кое-каким интересным предположениям.
Во-первых, пятерка погибших астронавтов-богомолов (начальник группы экспертов ИВКа Абрахам Кларк предложил называть их мантоптерами) принадлежала к разным этническим группам своей расы. Все они достаточно заметно отличались друг от друга: длиной конечностей, формой головы, размерами фасетчатых глаз, рудиментами крыльев - хотя несомненно принадлежали одному виду. Они и одежду носили разную - нечто вроде пластинчатых доспехов и кольчужных сеток с разной формы накладками и бляхами. Роскошнее других - его костюм был ярче и сложнее - одевался, очевидно, руководитель экспедиции, занимавший в момент смерти центральное - и более сложное - сооружение, которое люди с некоторой натяжкой назвали креслом. Вся же рубка управления больше всего походила на большое птичье гнездо, сложенное из металлических "прутьев" и разноцветных "камешков". Человеку было бы трудно чувствовать себя уютно в таком "гнезде", но мантоптеров оно вполне устраивало, а всего таких "гнезд" в корпусе исполина было обнаружено пять. Может быть, это были запасные центры управления, дублирующие или работающие в параллели, а возможно, некоторые из них несли другие функции, такие, например, как контроль за состоянием агрегатов и всего корабля или защита его в условиях нападения извне.
Во-вторых, Герман с товарищами пришли к выводу, что пятерка мантоптеров представляла собой не обычную команду астронавтов, а специальный отряд, посланный в Солнечную систему с некоей секретной миссией. С какой именно - еще предстояло разобраться. Однако один тот факт, что экипаж такого исполина должен был состоять из команды в сто особей как минимум, говорил сам за себя. Посылать в космические дали всего лишь пятерых специалистов, какими бы асами они ни были, сородичей мантоптеров могли заставить только какие-то форсмажорные обстоятельства. Однако с ходу определить, что это были за обстоятельства, не удалось. Центральный компьютер корабля, работающий по принципу биомашины (такие компьютеры были когда-то в моде и на Земле), использующий тонкие биохимические реакции, также оказался мертвым и вряд ли подлежал восстановлению, и тем не менее Герману удалось разобраться с этим гигантским - по человеческим меркам - искусственным интеллектом, занимавшим чуть ли не треть объема корабля. А помогли ему в этом сами мантоптеры, подключенные к компьютеру и, очевидно, жившие с ним в своеобразном симбиозе.
Третий вывод группы ксенопсихологов не повлиял на ход следствия по делу гибели экипажа, но оказался не менее ценным. Кларк сформулировал его таким образом: цивилизация мантоптеров насчитывает как минимум полтора миллиарда лет. То есть люди наткнулись на представителей одной из самых древних цивилизаций в космосе, сумевшей прожить так долго. Другие цивилизации давно канули в прошлое, и разведка землян обнаруживала лишь их редкие следы.
Рабочий день девятнадцатого марта (на борту жилого модуля сохранялся обычный земной распорядок, сутки равнялись двадцати четырем часам, а утро начиналось в четыре часа по средне-солнечному времени) закончился для Германа довольно неожиданно: его вдруг вызвала на аудиенцию госпожа Юэмей Синь.
Герман только что поужинал и собирался уединиться в своей каюте, чтобы поработать с персональным инком, идти на прием к начальству ему не улыбалось, но посланец госпожи Синь был настойчив (странно, почему она просто не позвонила по инкому?), и молодому человеку пришлось скрепя сердце решиться на визит к руководителю контрразведки.
Сектор контрразведки занимал центральную часть жилого модуля, но каюта начальницы контрразведчиков располагалась в другом месте, прямо у стены защитного купола. Проводник Германа остался в коридоре, кольцом опоясывающем весь модуль. Алнис вошел и вежливо поздоровался.
Каюта высокого начальства ничем не отличалась от его собственной: та же спартанская обстановка, то же встроенное в стены хозяйственное обеспечение, вириал инка на столе, видеопласт. Правда, в отличие от Германа госпожа Синь предпочитала просто подсветку стен, создающую впечатление янтарно-звездной глубины, в то время как молодой ученый любил пейзажи и часто их менял.
Главная контрразведчица была не одна, ее гостем оказался еще один высокопоставленный чиновник - комиссар службы безопасности УАСС Владилен Ребров. С ним Герман был уже знаком, но с хозяйкой каюты встречался впервые и удивился. Он ожидал увидеть перед собой пожилую грымзу со строгим лицом и суровым взглядом, а перед ним сидела в низком кресле молодая красивая китаянка с лучащимися теплотой глазами, цвет которых изменялся от черного до светло-коричневого, с крутыми бровями, изящным носиком и красивого рисунка губами. Одета она была в жемчужно-серый уник с эмблемой УАСС на рукаве.
Оценив его взгляд, она улыбнулась и проговорила нараспев, по-русски, чисто, без акцента:
- Сяньшэн Герман Алнис? Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.
- Спасибо, - опомнился Герман, вспоминая обращение к молодым китайским женщинам, и добавил:- Сяоцзе.
Оглядевшись, он сел в кресло рядом с комиссаром службы безопасности, разглядывающим его с благожелательным интересом.
- Кофе, чай, матэ, тоник? - предложила Юэмей Синь, и Герман мимолетно подумал, что это имя ей идет .
В детстве он долгое время жил в Китае, в провинции Ляодун, и знал этот язык неплохо.
- Тоник, если можно.
Китаянка хлопнула в ладоши, и тотчас же в комнату бесшумно вплыл поднос-антиграв, на котором стояли бутылки с различными напитками и соками, бокал и чашка из тонкого, почти прозрачного фарфора. Хозяйка самолично налила в бокал девясилового тоника, подала Герману, тот благодарно кивнул, нечаянно дотронулся до ее пальцев и ощутил, как они вздрогнули.
- Спасибо.
- Не за что. Говорят, вы много лет прожили в Китае, хотя родились в Риге.
- Отец и мама работали в Шихуандинской обсерватории, и я жил с ними.
- Где именно?
- Недалеко от Ляодунского залива, там, где начинается Великая стена.
Юэмей Синь задумчиво пригубила чай из фарфоровой чашки, разглядывая гостя, чувствующего себя немного не в своей тарелке.
- Вам нравится наша Стена слез ?
- Как памятник старины, - пробормотал Герман, не понимая, к чему клонит китаянка.
- Что вы о ней знаете?
- Она была построена в третьем веке до нашей эры. - Герман вспотел, вспоминая историю создания "самого длинного кладбища мира", при возведении которого погибло больше полумиллиона человек. - При императоре Цинь Шихуанди. Длина стены - шесть тысяч пятьсот километров, ширина - до пяти с половиной метров, высота в среднем - около девяти…
- Это все?
- Все. - Герман разозлился и с вызовом встретил оценивающий взгляд женщины, на дне которого мерцали искры усмешки и ожидания. - Надеюсь, вы меня вызвали не для экзамена по истории Китая?
Юэмей и ее высокий гость переглянулись.
- Извините, сяньшэн, я не хотела вас обидеть. Просто захотелось узнать, любопытны ли вы.
- Зачем? Разве от этого что-то зависит?
- Ваша жизнь, - ровным голосом проговорил Ребров.
Герман вздрогнул, посмотрел на него с недоверием.
- Как это понимать?
- Как предупреждение, - ответила Юэмей Синь. - Наши службы не зря взяли под контроль изучение чужого космолета. Вы наверняка знаете, что Солнечная система и поселения людей у других звезд контролируются Наблюдателем с помощью "зеркал", то есть хрономембран.
- Какое отношение Наблюдатель имеет к машине мантоптеров?
- Наши специалисты только что обнаружили в его недрах и на корпусе несколько "зеркал", а это верный признак того, что Наблюдатель очень не хочет допустить, чтобы мы узнали, с какой миссией был послан в Солнечную систему корабль мантоптеров.
- Но ведь он шел в другую сторону - от Солнца, когда его засекли…
- Эксперты сделали вывод, что он сначала двигался именно к Солнцу, но потом наткнулся на "мертвяка" и…
- Его развернуло! - догадался Герман. - Экипаж, естественно, погиб…
- Именно так.
В каюте наступила тишина. Герман встрепенулся.
- Допустим, это правда. Почему вы говорите это мне? Зачем предупреждаете?
- Я недаром заговорила о вашем любопытстве, - улыбнулась Юэмей Синь, - и оно вполне оправдано. Каждый творчески мыслящий человек должен быть любопытным, иначе люди давно деградировали бы, не получая удовольствия от стремления узнать новое. В нашем случае это любопытство опасно. Вы хорошо подготовленный специалист и любите копаться в проблеме глубоко, а это может стоить вам жизни.
- Но почему?!
- Потому что Наблюдатель сделал все, чтобы мы не узнали истинной причины гибели экипажа космолета, а тут появляетесь вы, начинаете серьезно изучать проблему и во всеуслышание заявляете, что команда мантоптеров была отобрана специально и что она несла какую-то важную информацию. Как вы думаете, отреагирует на это Наблюдатель?
Герман в замешательстве перевел взгляд с лица китаянки на невозмутимое лицо Реброва и обратно.
- Ну-у… не знаю… если честно… и вообще, почему я должен об этом думать?
- Согласна, - кивнула начальница контрразведки, - об этом обязаны думать мы. Поэтому я и вызвала вас к себе. С этого дня вы будете находиться под охраной безопасников, а отчитываться о работе будете не Кларку, а лично мне. Особенно если удастся выяснить, что заставило мантоптеров преодолеть бездну пространства глубиной в тридцать тысяч светолет.
- Разве уже известно, откуда они прибыли?
- Мантоптеры - циркониевые существа, - сказал Ребров, - цирконий в их крови играет ту же роль, что в нашей крови - железо. Так вот единственная известная нам циркониевая звезда находится в шаровом звездном скоплении М19 в Змееносце.
- Вы думаете, это родина мантоптеров?
- Хотелось бы. Мы это проверим, - спокойно сказал Ребров. - В ближайшее время Даль-разведка планирует экспедицию в том направлении, хотя и намного ближе, и мы немного подкорректируем задание. Разумеется, втайне от широкой общественной аудитории.
- Так далеко… тридцать тысяч световых лет!..
- Далековато, конечно, мы еще не залетали за пределы нашего звездного рукава, теперь попробуем.
Герман хмыкнул, но полемику о целесообразности такого полета затевать не стал.
- Я могу идти?
- Естественно. Только помните: о нашей беседе - никому ни слова!
Герман посмотрел на Юэмей Синь. Китаянка мило сморщила носик, хотя глаза ее остались серьезными и чуть печальными.
- Извините, пожалуйста. Мы надеемся на вас.
Он поднялся, молча поклонился и вышел, унося в душе два разных по мысли, но одинаковых по эмоциональному наполнению взгляда. Когда дверь за молодым ксенопсихологом закрылась, Ребров повернулся к Юэмей Синь и встретился с ней глазами.
- Он умный симпатичный парень, но к службе в наших рядах непригоден.
- У него просто замедленная реакция, - задумчиво отозвалась женщина. - И он не видит, насколько серьезна угроза. Мне бы не хотелось, чтобы с ним что-нибудь случилось. Ученых такого калибра надо беречь.
- Я замкну на него "эшелон". Но не перестраховываемся ли мы? Ведь случаи гибели людей, связанные с "зеркалами", единичны. Мы всегда склонны преувеличивать вес кирпича, упавшего нам на голову.
Юэмей Синь невесело усмехнулась, превращаясь в суховато-деловую женщину, какой ожидал ее увидеть Герман.
- Ты, Владилен, похоже, пытаешься уговорить сам себя. Давление Наблюдателя на нас увеличивается, и мы обязаны реагировать на это самым жестким образом, чтобы не проглядеть беду. За последние полтора года пропали две экспедиции Даль-разведки, посланные на поиски звезд, идентичных Солнцу, пограничники все чаще натыкаются на "мертвяки", Система пересыщена "зеркалами"… Неужели не понимаешь, о чем это говорит?
Ребров машинально отхлебнул остывшего чаю.
- Об изменении поведения Наблюдателя.
- Это говорит о намеренном ограничении экспансии человечества. И я не удивлюсь, если завтра… - начальница контрразведки не договорила.
По сети "спрута", к которой они оба были подключены постоянно через личные рации, прилетел сигнал тревоги:
- Внимание всем ответственным! "Две девятки" по треку!
Ребров посмотрел на Юэмей Синь, та стремительно встала, включая настольный вириал инка, который через мгновение развернул виом связи с центральной диспетчерской Управления. На руководителей спецслужб смотрел дежурный системы СПАС Йоган Киршнегер.
- В чем дело, Йоган? - быстро спросил Ребров.
- В Системе появился опасный объект, - доложил дежурный. - Движется по направлению к Солнцу в режиме "мигания" со скоростью около двух тысяч километров в секунду. Я разворачиваю "дхияну ".
- Что за объект? Почему он опасен?
- Это сфера диаметром около тысячи километров, отражающая свет.
- "Зеркало"?!
Дежурный некоторое время не отвечал, общаясь сразу с несколькими абонентами, затем нашел глазами комиссара.
- Умник тоже склонен полагать, что это сферическое "зеркало". Оно наткнулось на одну из антенн "Большого Уха " и проглотило ее как пылинку.
Комиссар безопасности думал несколько мгновений.
- Проверьте вектор движения сферы!
- Она движется к Солнцу…
- Конкретнее! Какие планеты и сооружения она заденет?
Киршнегер снова занялся переговорами со службами Управления, в то время как волна тревоги двигалась по Солнечной системе, включая все новые и новые тревожные каналы. Наконец дежурному ответили аналитики службы наблюдения за пространством, и он сообщил их мнение:
- На пути сферы Нептун, десятки сооружений разного назначения, Венера и Меркурий. Землю он, к счастью, минует.
Ребров повернулся к Юэмей Синь.
- Тритон!
- "Потрясатель Мироздания"! - кивнула начальница контрразведки, мгновенно поняв его мысль. - Я ожидала чего-то подобного. Наблюдатель знает о наших намерениях уничтожить "зеркала" и решил нанести упреждающий удар.
