Снова заболела голова. Перед глазами встал образ женщины в белом, выглянувшей из-за камня.
Может быть, тот зверь (Артур содрогнулся) её преследовал? Недаром же он обнюхивал камень и береговой откос. Интересно, что это за зверь? Реликтовый динозавр, сохранившийся в этих местах со времён мезозоя? Эдакое "лохнесское", точнее, тунгусское чудовище? Или уцелевший член экипажа взорвавшегося над Подкаменной Тунгуской звездолёта (есть и такая версия), известного под названием Тунгусский метеорит?
Артур усмехнулся, получил укол боли в висок, выругался шёпотом.
Собака бешеная! Уж не заболел ли он? Чем? Простудился? Подхватил местную инфлюэнцию? Комарики ведь его кусали разные, мог и малярийный попасться. Только этого нам не хватало...
Он догнал Увачана.
- Дедушка, у вас тут малярией никто не болел?
Охотник оглянулся, глаза у него были чёрные и блестящие, его трясло.
- Увайю приходить, беда быть, совсем пропадать...
- Что ты там бормочешь? Живы будем, не помрём. А зверь и правда был страшненький, я таких не видел.
- Хара сылгылах, злой дух, однако, порчу наводить, плохо всем быть...
- Прекрати шаманить! - прикрикнул на эвенка Артур. - Раз он нас не тронул, значит, сам испугался. Всё будет хорошо. Я знаю, ты умеешь людей лечить, полечи меня, башка трещит.
Увачан внезапно успокоился, перестал дрожать, проворно достал фляжку с водкой из-под меховой накидки (в ней он ходил даже в самую жару), хлебнул. Глаза старика перестали казаться оловянными пуговицами, в них заискрилась жизнь.
- Ты великий мээорен - торжественно заявил он. - Хара сылгылахиспугать! Маган кырдай испугать! Алмазы находить. Ты великий углах мээрген!
- Хорошо, хорошо, согласен, - скривил губы Суворов, - только вот голова болит, как с похмелья.
Увачан покивал, обошёл его кругом, потёр ладонь о ладонь и приложил ко лбу и затылку. Запел что-то на своём языке. Через минуту голова Артура прояснилась.
- Спасибо, колдун, - с облегчением выпрямился он. - Научил бы ты меня своему мастерству, а? Я бы за ценой не постоял.
- Отец учить мне, - поднял палец к небу эвенк. - Слово знать, свобода быть, духи говорить, долго учить, однако.
- Это я понимаю, - вздохнул Артур. - С детства учиться надо. Ладно, поехали, и в самом деле надоело комаров кормить, пора в цивилизацию. Да и с тем зверем неохота ещё раз встречаться. Как ты его назвал? Хара сылгылах?
Увачан изменился в лице, сделал изрядный глоток обжигающей горло жидкости и заторопился к своему оленю.
В Туру они вернулись без особых приключений спустя неделю после встречи со "злыми духами", преодолев по тайге около трёхсот километров.
Глава 2
НЕ ПОРА ЛИ ЗА СТАРОЕ?
Приснился странный сон накануне праздника Чура, бога-покровителя границ и семейного очага, и Василию Никифоровичу Котову, во младенчестве - Балуеву, бывшему контрразведчику-ганфайтеру, перехватчику-волкодаву и комиссару "чистилища", свернувшего свою работу после встречи с Матвеем Соболевым в "розе реальностей".
Соболев, недолгое время замещавший инфарха, верховного координатора иерархов, исполнил обещанное, нейтрализовал Истребителя Закона, или, как его ещё называли. Ликвидатора Круга. Охота за Посвящёнными в дела Внутреннего Круга прекратилась.
Исчез куда-то и Герман Довлатович Рыков, Посвящённый II ступени, президент Купола, метивший в абсолютные властители земной реальности и даже всей "розы". Купол сократил свои ряды, частично ушёл в подполье, частично замаскировался под государственные структуры и "добропорядочные" фирмы. В результате ККК, или "команда контркрим", или ещё точнее - "чистилище", перестало выполнять функции "восстановителя закона возмездия" и приостановило свои операции - бандлики, надеясь, что её услуги обществу больше не понадобятся.
Вахид Тожиевич Самандар, генеральный комиссар "чистилища", ушёл с головой в научную работу, стал директором Международного института боевых искусств (бывшего МИЦБИ) и о себе напоминал редко. Да это было и понятно, так как женщина, которую он любил, стала женой Василия Никифоровича. Сам же Котов с удовольствием окунулся в семейную жизнь, сыграв свадьбу с Ульяной Митиной. Спустя почти год у них появился ребёнок - сын, которого они назвали Матвеем в честь Матвея Соболева.
Василий мог бы и не работать, пользуясь наследством бывшего кардинала российского Союза Неизвестных Юрьева, дочь которого Мария вышла замуж за Стаса Котова. Юрьев оставил дочери крупные счета в банках России и за рубежом, которыми она и воспользовалась, переведя суммы на счета мужа и его воспитателя, Котова-старшего. Однако сам Василий Никифорович сидеть сложа руки не любил, организовал компанию по производству и сбыту пластиковой посуды, стал её президентом и о своём будущем беспокоиться перестал.
Куда подевался Юрий Бенедиктович Юрьев, не знал никто, в том числе и его дочь. Впрочем, они со Стасом, владея тхабсом и "мечом-устранителем препятствий", всё чаще переходили границу "розы реальностей" и уносились в неведомые миры, подчиняясь властному зову тайны. Что они искали, можно было только догадываться.
Первое время Василий Никифорович переживал, когда Стас и Маша не возвращались по две-три недели кряду из своих походов, потом привык. Стас был человеком серьёзным, учебу в физтехе бросать не собирался, планировал стать Посвящённым высших ступеней Внутреннего Круга человечества, "круга великого молчания", как его называли, и за его судьбу можно было не волноваться.
Правда, по сведениям Котова-старшего, сам Круг, изначально созданный для стабилизации социума, добычи новых знаний, сохранения старых и нейтрализации опасных, практически перестал существовать в результате войны с Ликвидатором. Две тысячи лет назад он сначала раскололся на Хранителей и Собирателей, а потом последние разделились на иерархов, экспериментирующих на "лепестках" "розы реальностей", и на корректоров уже существующих миров. Те из них, что были послабее, стали членами Союзов Неизвестных, управляющих жизнью государств Земли, что посильнее - ушли "выше", чтобы изменить замыслы Архонтов и самых древних обитателей Материнской реальности - Аморфов. Именно они укротили Аморфа Конкере, претендующего на главенствующую роль в иерархии "розы реальностей", названного Хранителями Монархом Тьмы, захватили его и заточили в одном из подуровней "розы", ограничив свободу и возможности вмешательства в жизнь реальностей. Хотя изредка ему всё же удавалось подчинить себе того или иного иерарха или члена Союза Неизвестных, отчего жизнь в Материнской реальности, в том числе и на Земле, резко изменялась.
Впрочем, подробности деятельности иерархов - Аморфов, Архонтов и Ангелов, да и Мастеров тоже, каким стал сам Василий Никифоровйч, его не волновали. Он успокоился, перестал интересоваться высшими материями и зажил полной жизнью довольного судьбой человека. Лишь одно обстоятельство портило ему иногда настроение: обещание, данное Матвею Соболеву, - найти и покарать Рыкова. Однако маршал Купола исчез, а заниматься его поисками Василию Никифоровичу было недосуг. Отказав Юрьеву участвовать в воссоздании Союза Неизвестных России, Котов отошёл - как он сам считал - от деятельности Круга и не претендовал на какие-либо привилегии, награды и власть. Тайно управлять бытием российского социума ему не хотелось.
Правда, изредка в нём просыпался искатель приключений, каким он был во времена службы в контрразведке, а потом в спецназе ФСБ, и Василий Никифорович, свободно управлявший тхабсом, переносился в иные слои-миры "розы реальностей", бродил по равнинам Венеры (тхабс обладал и функциями защиты владельца), плоскогорьям Марса, ледяным метановым полям Титана, уносился еще дальше - к звёздам, и везде натыкался на следы былых войн, потрясших "розу" и потрясавших, как оказалось, её до сих пор.
К примеру, однажды он стал свидетелем боя между армадами космических кораблей, принадлежащих разным разумным существам, и вернулся в тягостной задумчивости, вдруг осознав, что войны за власть ведутся постоянно, а кто в них побеждает - светлые или тёмные силы, оставалось неизвестным. Надо было что-то менять в "генеральном плане развития Вселенной", однако заняться этим Котов не рвался.
Ульяна вполне разделяла чувства мужа, но она стала матерью и тоже не стремилась участвовать в корректировке бытия - российского и мирового. Её больше занимало воспитание сына, его здоровье и судьба.
Они переехали в новостройку на Карамышевской набережной, имевшую охраняемую территорию, обустроили четырёхкомнатную квартиру по своему вкусу и зажили вполне комфортно, незаметно отделившись от общества, того общества, устои которого недавно защищали с риском для жизни. Конечно, оба продолжали встречаться с "рядовыми" гражданами, не подозревающими, что существует ещё один слой жизни, о котором они ничего не знают, но Василий Никифорович перестал проникаться их заботами и тревогами. Не очерствел душой, нет, просто изменил свои взгляды на жизнь. Хотя, если честно, ему иногда казалось, что отдых - в каком-то смысле - после всех потрясений и боёв с криминалом он заслужил и что он имеет право не думать какое-то время о восстановлении справедливости и каких-то там законах возмездия.
А сон ему приснился и в самом деле странный.
Всадники на необычного вида животных, двое - мужчина и женщина. Мрачная холмистая равнина, изрытая кратерами и провалами, покрытая чёрной и ржавой коростой, будто здесь недавно бушевал пожар. Угрюмый замок на горизонте, навевающий тоску и смуту. Примерно так выглядел бы толкиновский Мордор. Или сгоревшая крепость Инсектов.
Последняя мысль заставила Василия Никифоровича пристальнее всмотреться в торопливо спускающихся к реке всадников, но в этот момент из-за горизонта вынеслась длинная стая огромных птиц, формой напоминающая дракона, и бросилась на всадников.
Мужчина вытащил сверкнувший льдистым огнём меч, стал отбиваться от птиц. Впрочем, это были не птицы - гигантские насекомые, похожие на саранчу.
Женщина загородилась от них плащом, потом бросилась в реку, исчезла.
Мужчина некоторое время оборонялся, каждым взмахом сияющего меча проделывая просеки в туче саранчи, но в конце концов скрылся под массой навалившихся насекомых...
И Василий Никифорович проснулся с ясным пониманием того, что со Стасом и Марией случилась беда. Хотел было тихонько встать с постели и пройти в кабинет, но Ульяна вдруг повернулась к нему лицом, прошептала:
- Что тебе снилось? Ты кого-то звал. Василий Никифорович присел на кровать, помял лицо ладонями.
- Я видел двух всадников, мужчину и женщину, они сражались с тучей огромной саранчи.
- Стас и Маша?! Котов усмехнулся.
- Ты понимаешь всё с полуслова. Не знаю... может быть, это были они.
- С ними что-то случилось! Их нет уже больше месяца!
- Вернутся, никуда не денутся. - Слова прозвучали фальшиво, неуверенно, и Василий Никифорович рассердился на самого себя. - Они великолепно оперируют тхабсом, и с ними синкэн.
- Всё равно я бы поискала их в "розе".
- Подождём пару дней, я разберусь с делами и схожу в "розу". Спи, рано ещё.
- Разве ж теперь уснёшь...
Василий Никифорович подошёл к маленькой кроватке сына, поправил простынку, вышел на кухню. Шёл седьмой час утра, но ложиться досыпать уже не стоило. Мысли в голову лезли самые тревожные, и он знал, что причина их - долгое молчание Стаса. Парень никогда не позволял себе задерживаться в "розе" так долго, а раз он не явился ещё две недели назад, значит, для этого имелась веская причина. Может быть, им с Машей встретился кто-нибудь из уцелевших иерархов? Или сам Рыков?
Василий Никифорович невольно сжал кулаки.
Рыков, Рыков, кардинал Союза, маршал Купола... куда же ты подевался, нелюдь позорная?! Где скрываешься? Что делаешь? Какую пакость обдумываешь? Не пора ли заняться твоими поисками вплотную?
На кухню пришла Ульяна в халатике.
- Кофе сварить?
- Лучше чайку и бутерброд с брынзой. Василий сделал зарядку, умылся, позавтракал с женой, обмениваясь впечатлениями прошедшей Олимпиады: оба болели за российскую сборную, - но мысли о судьбе Стаса и Маши мешали чувствовать себя комфортно, и разговор не получался. Потом проснулся Матвейка, Ульяна принялась возиться с сыном, и Василий Никифорович двинулся на работу с плохим настроением.
А в десять часов утра к нему в кабинет - офис компании Котова находился недалеко от метро "Баррикадная", - заявился Вахид Тожиевич Самандар собственной персоной.
Удивлённый и обрадованный нежданным визитом, Василий Никифорович встал из-за стола, они обнялись.
- Садись, комиссар. Вот уж кого не ждал сегодня в гости. Охрана тебя видела?
- Нет.
- Я так и думал. Чай, кофе, минералка, коньяк, шампанское?
- Чай, зелёный.
- Привычки свои ты не меняешь. Впрочем, я тоже, хотя в потреблении напитков я более демократичен. Ничего, если тебя увидит секретарша? Или мне самому чай варить?
- Я не являюсь агентом спецслужб.
Василий Никифорович вызвал секретаршу Катю, изумлённо глянувшую на гостя, попросил чаю. Девушка вышла, растерянно оглядываясь на невозмутимого Самандара, одетого в бежевый щегольский летний костюм и белые туфли. В отличие от него Котов выглядел в своих джинсах и ковбойской распашонке как редактор мелкого издательства.
- Не знаешь, где нынче Юрьев?
- Год не видел, - покачал головой бывший генеральный комиссар "чистилища". - Зато я вычислил Рыкова.
Василий Никифорович подобрался, пристально посмотрел на друга и соратника. Сердце заколотилось о рёбра так сильно, что впору было глотать корвалол.
- Где он?!
Вошла Катя с подносом, расставила чашки, вышла.
Самандар занялся чаем.
- Где он? - повторил вопрос Котов, сдерживаясь.
- Не поверишь, он сейчас зампред Госдумы.
Василий Никифорович с недоверием заглянул в непроницаемые карие глаза Вахида Тожиевича.
- Не может быть! Я видел зама председателя Думы по телевизору, это другой человек.
- Рыков изменил внешность. Я проанализировал обстановку в социуме, все последние политические рокировки, финансовые потоки, формирование партийных эгрегоров и... короче, Герман сделал финт ушами, замаскировался, продолжая командовать парадом, и никого не боится.
Василий Никифорович достал из бара початую бутылку водки "Абсолют", плеснул в стакан, залпом выпил.
- Ты уверен?
Самандар вытащил из кармана дискету, щелчком послал собеседнику.
- Здесь все расчёты и выкладки.
Василий Никифорович повертел дискету в руках; пальцы дрожали.
- Я чувствовал, что он где-то рядом... и всё равно не верится.
- Поставь, посмотри.
- Я тебе верю... посмотрю, конечно. И всё же... почему он забыл про нас? Почему не стал преследовать?
Самандар усмехнулся.
- Мы стали беззубыми, старик. Мы ушли из системы. Мы решили, что война закончилась, что победа за нами, чnо жизнь нормализовалась, всё хорошо и можно отдохнуть. Но это далеко не так.
- Что ты хочешь сказать?
Вахид Тожиевич достал ещё одну дискету, бросил Котову.
- Это расчёты и прогнозы состояния социума. Нашего, российского, разумеется. Он резко криминализировался, ушёл "под крышу" государства, сменил методы влияния и способы воздействия на отдельных чиновников и власть в целом. Это видно даже по той литературе, которая нынче издаётся и востребована.
- А что издаётся?
- В первую очередь боевики, в том числе фантастические, детективы, криминальные драмы, маргинальные романы и сексопатологические измышления, порнография.
- Я не читаю боевиков...
- А зря, очень поучительное чтиво, весьма наглядный срез того, чем мы живём на самом деле. Налицо кризис социума, Никифорыч, хотя это мало кто понимает: чем дальше в будущее, тем дальше отодвигаются планеты и звёзды, всё дороже становится путь в космос, да и жизнь вообще.
- Что ты предлагаешь?
- Пора выходить из спячки, мастер. Нам на смену никто не пришёл. Купол укрепил свои позиции. Из всех щелей полезла на свет божий всякая нечисть, не получая отпора ни на одном из уровней. Надо срочно менять порядок вещей.
Котов покачал головой.
- Те рецепты, которыми мы пользовались раньше, не помогают, это очевидно.
- Мы выработаем новые. Пора изменить систему власти в стране, взорвать Купол изнутри. Сегодня это глубоко эшелонированная антигосударственная антинародная структура. К правительству не подобраться, все подходы к нему со стороны позитивных сил перекрыты, поэтому таким карманным правительством легко управлять.
- Кому?
- Тому же Рыкову, а через него - нашему знакомцу Конкере. Кстати, по моему убеждению, Монарху Тьмы удалось каким-то образом вырваться из той "запрещённой реальности", куда его упекли адепты Круга, и он взялся за старое, то есть за передел мироустройства.
Василий Никифорович вспомнил свой сон.
- С чего ты взял?
- Я брожу по "розе"... иногда... собираю информацию. По моим сведениям, там началась новая охота за иерархами, что скоро отразится и на Земле.
Котов посмотрел на бутылку водки на столе, поколебался, спрятал в бар.
- Ты случайно Стаса с Машей не встречал?
- Нет, - качнул головой Самандар. - Но по некоторым косвенным данным, они двинулись в сторону пакета блокированных реальностей "розы".
- На самом "дне" которого прячется тюрьма Монарха, - глухо сказал Василий Никифорович.
- Да.
Они посмотрели друг на друга.
- Дьявольщина! - ударил кулаком о ладонь Котов.
