- Я же тебе говорила, что в моем роду одни колдуны и ведьмы. А дед Спиридон вообще волхв.
- Я и сам это понял, - буркнул Егор, трогая машину с места. - Он гораздо мощнее, чем кажется с виду. И еще это его исчезновение... прямо чистая телепорта-ция, телекинез... если только у меня не поехала крыша.
- Тогда она поехала и у меня. Я ведь тоже видела. Это он хотел показать тебе, что владеет кое-каким древним знанием, недаром же задавал тебе странные вопросы.
- Да понял я... Как ты думаешь, сдал я этот экзамен?
- Не знаю. - Лиза погладила руку Егора на ручке переключения скоростей. - Но мне кажется, что ты ему понравился. Может, действительно права формула: учитель находится тогда, когда ученик готов к встрече с ним?
- А я готов?
- Может быть, и нет. - Елизавета посмотрела на помрачневшее лицо Крутова и улыбнулась. - Не сердись. Вообще-то я в тебя верю. Но тебе самому придется решать, готов ты или нет.
Дальше они ехали молча, каждый со своими мыслями, все еще находясь под впечатлением встречи. Нельзя сказать, что Егор был недоволен собой, однако какая-то червоточина в душе осталась, чего-то он не заметил в расспросах деда Спиридона, чего-то не почувствовал и не понял.
Алтай
ФЕДОТОВ - КОРНЕЕВ
Он стоял посреди поляны, поросшей высокой травой и еще более высокими зонтиками борщевика и дудника, и как зачарованный смотрел на торжественно замерший пихтовый лес с геометрически совершенной колоннадой кедрача. Вид был так изумителен, что душа требовала смотреть и молчать, впитывая дремотный покой и величавую гордую суть природы, проникающие во все поры тела, в сердце и в голову...
Где-то неподалеку треснул выстрел. Эхо погоняло этот звук, как мячик, между лесными великанами, и снова наступила тишина. Ираклий очнулся, достал брусок рации:
- Не надоело зверей пугать?
- Рябчик ленивый попался, - отозвалась рация голосом Корнеева, - грешно такие подарки упускать. Ты где?
Ираклий поглядел на высокое уже солнце, сориентировался:
- К юго-востоку от тебя, на поляне. Такая здесь красота, майор, что уходить не хочется!
- Ты меня удивляешь, полковник. К старости, что ли, сентиментальным стал?
- Может быть, - не обиделся Федотов. - Прежняя жизнь не давала времени на такие экскурсии, считай, я и не жил еще. Кончай охоту, пора возвращаться.
- Иду, - проворчал Корнеев.
В ожидании бывшего майора Ираклий уселся на полусгнивший ствол гигантской, поваленной в доисторические времена сосны и стал смотреть на лес, на далекие горные вершины за ним.
Прежняя жизнь осталась позади. Мечты бывшего полковника военной контрразведки об уходе от дел и возвращении на Алтай, где жили предки, начали сбываться раньше, чем он рассчитывал.
Им с Корнеевым удалось-таки добраться до Москвы и представить начальству доказательства разработки секретной лабораторией в Жуковских лесах психотронного оружия, хотя от самой лаборатории ничего не осталось. Взрыв превратил ее в ничто, в дым, а воды близлежащего болота быстро заполнили образовавшийся котлован. И все же материал был слишком значителен и серьезен, чтобы на него не обратить внимания, тем более что контрразведчики доставили образец оружия - "глушак", который оказался вполне материален и работоспособен; им тотчас же занялись эксперты управления. Однако уже спустя три дня дело о деятельности лаборатории было закрыто, "глушак" таинственным образом исчез, а Федотову и Корнееву предложили тихо уйти в отставку.
Ошеломленный Федотов, не чувствуя за собой никакой вины, попытался было "качать права", разобраться в происходящих событиях, но его вызвал к себе начальник ВКР генерал Мячин.
- Вот что, полковник, - сказал он проникновенно, усадив его за столик с напитками и фруктами в комнате отдыха за кабинетом. - Я тебя вполне понимаю. Ты сделал дело, и сделал неплохо, хотя, с другой стороны, всегда можно придраться, что ты погубил своих людей. Успокойся на этом. Расследование не прекращено, а передано выше. - Генерал показал пальцем - куда выше. - И слава Богу, как говорится, отвечать за него нам уже не придется.
- Но ведь разработка психотронного оружия запрещена...
- Не будь наивным, Ираклий Кириллович, - поморщился Мячин. - Им все равно занимаются спецслужбы всех развитых стран мира. И если мы не опередим потенциального противника, то упустим время, отстанем, а что такое психотронная атака, ты себе уже представляешь.
- Почему же психотроникой занималась негосударственная контора?
- Ты имеешь в виду Российский легион? Он уже стал государственным образованием и передан Министерству юстиции как спецподразделение УИБ:
Управления информационной безопасности и контроля. Так что с этим все в порядке.
Скажу тебе больше: люди, разработавшие "глушак"... э-э, генератор подавления воли, награждены президентом. Разумеется, в секретном порядке. Все законы соблюдены. А ты начинаешь бузить, искать правду.
- Все, да не все, - сказал Ираклий, действительно почувствовавший облегчение: он уже понял, что сделать ничего не сможет. - Не соблюден один маленький закончик - право человека на свободу выбора. "Глушак" отнимает у него такое право.
Генерал налил себе минералки, выпил, все еще оставаясь по-отечески терпеливым.
- Полковник, ты умный человек и должен понимать ситуацию. Мне тоже в этом деле не все нравится, но я стою на страже государственных интересов и должен думать, как обезвредить врагов, а с помощью "глушаков" задачу можно решить гораздо проще и без крови. Вот, например, как ты относишься к господину Басаеву, премьер-министру Чечни?
- Да никак, - пожал плечами Ираклий.
- А все же? Герой республики и все такое прочее...
- Будь Басаев трижды герой Ичкерии и премьер, прежде всего он - убийца!
Террорист! По нем давно веревка плачет. Другое дело, что вину за то, кем он стал, должны разделить политики и генералы, фамилии которых нам хорошо известны, те, кто нашпиговал Чечню оружием и благословил войну. Вплоть до президента.
- Я не спорю, а вопрос задал к тому, что с помощью "глушака" нашему спецназу взять Басаева было бы раз плюнуть. Вот для чего такое оружие должно использоваться в первую очередь. Естественно, под жесточайшим контролем. Я тебя убедил?
- Нет, - ответил Ираклий. - Но я понял: все уже решено на таком уровне, что мое мнение ничего не значит. Как и ваше, впрочем. Разрешите идти?
Мячин посмотрел на Федотова долгим взглядом, и лицо его вдруг постарело.
- Ты еще молод, полковник, - проговорил он глухо, - и можешь позволить себе иметь собственное мнение... Иди, сдавай дела. И помни о последствиях разглашения государственной тайны. Хочешь совет? Уезжай из столицы куда-нибудь подальше, где тебя не смогут достать...
- Контролеры Легиона?
Генерал встал. Поднялся и Федотов, щелкнул каблуками, пожал протянутую руку генерала и вышел...
В зарослях гигантской травы - Ираклий знал ее название - живокость высокая, - в которых мог бы спрятаться всадник с лошадью, на краю поляны кто-то заворочался, и вскоре показалась выцветшая от солнца штормовка Корнеева.
Разгребая траву руками и стволом ружья, он безошибочно вышел к сидящему Федотову, сел рядом, доставая фляжку с водой. На поясе его болтались три рябчика. Сделав глоток, он протянул флягу Ираклию, вытер усы; в последнее время он завел бородку, усы и отпустил волосы, отчего стал походить на священника.
- Да, ты прав, вид необычайно красив. Недаром Алтай в переводе с тюркского означает "золото". А не подняться ли нам повыше в горы, милостивый государь?
Погулять по альпийским лугам?
- В другой раз. - Ираклий также хлебнул воды. - Ко мне сегодня должны прийти гости.
- Кто, если не секрет?
- Из местного Боевого братства. Будут, наверное, уговаривать возглавить отделение. Корнеев фыркнул.
- Мало тебе Ордена чести? Ты магистр или не магистр?
- Орден был прикрытием операции, а Братство - нечто вроде союза бывших офицеров и солдат, воевавших на территории СНГ. Пойдешь заместителем, если соглашусь?
- Не знаю, не думал. Мне хорошо и в школе. Корнеев уже почти месяц работал тренером по самбо в детской спортивной школе Бийска, куда устроился с помощью многочисленных родственников Ираклия, а еще он обдумывал предложение местной православной епархии стать начальником охраны монастырей и церквей. Предложение было неожиданным и исходило от протодиакона Димитрия, настоятеля Бийского женского монастыря Дягилева пустынь, доводившегося Федотову каким-то дальним родственником по материнской линии. Предложение это вначале развеселило Корнеева, не имевшего ранее никаких отношений с церковью, но после беседы с Димитрием он понял, что дело серьезней, чем он себе представлял.
- Грядет нашествие сил Сатаны, сын мой, - сказал протодиакон, по возрасту вряд ли старше бывшего майора, - нам придется защищать наши святыни, а ты - воин и можешь послужить не только церкви, но и народу своему, ибо нет выше опоры духовной, чем святые места веры.
- Вы предлагаете мне создать церковный спецназ? - удивился Сергей.
- Такой спецназ уже существует, - улыбнулся священник, вполне современный человек, пользующийся сотовым телефоном, компьютером и "Жигулями" последней модели. - Но его функции несколько сужены: охрана особо важных церковных особ, курьерская служба, анализ информации. Следует эти функции расширить.
- Я не готов, - пробормотал Корнеев после минутного молчания. - К тому же я привык жить... э-э, свободно...
- Твою свободу, сын мой, никто не собирается ограничивать, никто не станет заставлять тебя вести монашеский образ жизни. Хотя, конечно, какие-то заповеди придется соблюдать.
- Не возжелай жены ближнего своего... Так, что ли? Димитрий снова улыбнулся.
- Примерно так. Мы навели о тебе кое-какие справки, прежде чем предложить работу, и ты нам подходишь. Слово за тобой.
- Подумать можно?
- Подумай, мы тебя не торопим. Но очень надеемся и просим о предмете беседы не делиться ни с кем.
- Даже с Ираклием?
- Он - знающий, с ним можно.
- Почему вы не предложили ему?
- Он посвящен в другие дела, - уклончиво ответил Димитрий. - Да снизойдет на тебя Божье благословение.
Священник перекрестил Корнеева, и тому почему-то стало страшно. Если церковь стала нуждаться в защите профессиональных людей боя, значит, что-то в мире действительно изменилось, и изменилось в худшую сторону...
- Так что ты надумал? - спросил Ираклий, понявший молчание приятеля. - Пойдешь в монастырь? Корнеев хотел отшутиться, но передумал. Признался:
- Боязно мне что-то, полковник. Туча какая-то надвигается, попы зря паниковать не станут. А ты что-нибудь знаешь о церковном спецназе?
- Кое-что слышал. Основная их работа - обеспечение безопасности визитов священнослужителей высшего ранга от архиерея до патриарха. И работают они, насколько я знаю, не хуже соответствующих управлений нашей конторы.
- Интересно было бы познакомиться с методами их работы.
- Вот и давай, устраивайся.
Корнеев снял кепку, вытер вспотевший лоб, снова надел. Он не сомневался в необходимости существования такого подразделения в недрах церкви, он сомневался в себе, в том, что будет полезен.
Родился Сергей в Архангельске в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году в потомственной чекистской семье. Дед будущего майора антитеррористического спецназа ФСБ Федор Михайлович Корнеев, комиссар госбезопасности первого ранга, занимал ответственные посты в аппарате НКВД. Отличавшийся редкой для тогдашних чекистов принципиальностью и моральной устойчивостью, он наотрез отказался от участия в арестах инженеров и ученых, причисленных к "шпионам и пособникам империализма", за что был арестован и расстрелян по личному распоряжению Берии; в пятьдесят седьмом году реабилитирован посмертно.
Отец Сергея Владимир Федорович тоже отдал четверть века служению Родине в органах государственной безопасности, пройдя нелегкий путь от простого оперативника "наружки" до полковника, главного эксперта Высшей школы КГБ, пока не умер прямо в кабинете от острой сердечной недостаточности.
Интересы Сергея в молодости отмечались похвальным разнообразием: занятия спортом, изучение иностранных языков, радиолюбительство, автодело, дельтапланеризм, - что сыграло впоследствии свою роль. Уже в семнадцать лет Корнеев отлично водил автомобиль, имел первый разряд по стрельбе из винтовки, а год спустя стал мастером спорта по самбо. После окончания школы Сергей был призван в пограничные войска КГБ и после окончания учебки в приграничном Пяндже в составе мобильной группы погранвойск выполнял секретные задания на территории соседнего Афганистана. В советское время был награжден медалью "За отвагу" и орденом Красного Знамени, после девяносто четвертого - еще двумя орденами:
"Честь и доблесть" и "Российский орел". С блестящим послужным списком он поступил в Высшую школу КГБ, закончил первый контрразведывательный факультет по специальности "военная контрразведка", прослужил два года в Калининграде и в тысяча девятьсот девяносто шестом переехал в Москву, где и стал работать под началом Федотова. Жениться Сергей Владимирович в свои тридцать с небольшим лет не успел. Впрочем, в этом он был схож с Ираклием, который разменял пятый десяток, но семьи так и не завел.
- Ну что, поплелись?
- Пожалуй.
Они поднялись со ствола сосны, обошли заросли крапивы и копеечника с яркими малиновыми кистями и углубились в тайгу. В трех километрах от этого места их должны были ждать лошади. Но прошагали всего километра полтора. Федотов сначала замедлил шаг, а потом совсем остановился. Остановился и Корнеев, оглянувшись на отставшего полковника.
- Ты что, устал? Или сердце схватило? Вид у Ираклия действительно был странный, лицо заострилось, взгляд застыл, рот полуоткрылся, словно он увидел что-то удивительное в небе и хотел сказать: "О!" Через несколько секунд он очнулся, стал самим собой, присел на корточки и сказал, глядя на спутника снизу вверх:
- Нас ждут.
- Правильно, в лагере нас ждет проводник с лошадьми.
- Нет, это не из той оперы. Я чую ползущую по земле угрозу. Вот когда пригодились бы "мстители" Панкрата Воробьева... или наши парни.
- Ты думаешь?..
- Уверен, кто-то решил нас разыскать. Кстати, я еще вчера почувствовал тревогу, но не придал этому значения.
- Да кому мы нужны после отставки? Разве что нанимателям мафии?
- Может быть, и нанимателям, а может, кому другому.
- Что ты предлагаешь?
- Поиграем в старые игры? Жаль только, что арсенал наш небогат - два ружья и ножи.
- У меня еще пара стрелок есть, сам не знаю, зачем ношу.
- Пригодятся. Пойдем "иголочкой-ниточкой", я впереди. Посмотрим, кто и что за сюрприз нам приготовил. В случае чего действуем по стандарту, без всяких ограничений.
- Есть, командир!
Они сняли с себя пояса с дичью, куртки, рюкзаки, сапоги, оставаясь в одних рубашках, тренировочных брюках и носках. Подвесили всю амуницию на вершине сосенки, согнув тонкое деревце, и бесшумно устремились вперед, переходя в особое состояние готовности к бою. Оба прошли такую школу войны, разведки, нелегальной практики, что не нуждались в длительной подготовке к активным действиям.
Ничто не нарушало естественного спокойствия природы, ни один чужеродный звук, ни одно движение, и все же пружина тревоги Ираклия продолжала сжиматься, и в полукилометре от лагеря, где оставался проводник Кулюм из местных жителей и лошади, интуиция полковника "сделала стойку". Хорошо, что рубашки и брюки темные, подумал он мимолетно, определяя направление легкого ветерка и сосредоточиваясь на внутренних ощущениях. Какое-то время ему не удавалось стать пустым, потом произошел переход в это удивительное состояние, и внутренний "компас" показал на скальные останцы слева от лагеря. Впрочем, тех, кто пришел сюда поохотиться за бывшими контрразведчиками, было не меньше семи-восьми человек, и прибыли они скорее всего на вертолете: Ираклий чувствовал искусственное металлическое сооружение с теплым еще мотором в четырех километрах отсюда. Просканировав пространство начинавшегося распадка, он определил местоположение еще нескольких человек и подозвал Корнеева.
- Их предположительно восемь, пятеро расставлены вокруг лагеря, трое где-то у лошадей. Все вооружены. Предлагаю аккуратно захватить одного из них и допросить.
- Они сейчас на взводе, ждут нашего появления.
- Вот поэтому сделаем таким образом: ты отвлечешь их внимание, пойдешь один, поближе к одному из них, шумно, пусть думают, что мы возвращаемся и ни о чем не подозреваем. Но одного тебя трогать они не станут, будут ждать меня.
- Понял. Как я узнаю, что ты его взял?
- Пойдешь с рацией в руке и ружьем в другой. Пару раз демонстративно окликнешь меня, якобы для выяснения, где я и куда выйду. Поскольку сам ты пойдешь с юга, то я должен соответственно выйти с севера, что ты им и сообщишь.
Тогда все внимание они переключат на то направление.
- Поехали, - сказал быстро схватывающий ситуацию Сергей.
Через несколько минут они подобрались к сидящему в засаде человеку - он выбрал вершину небольшой пологой сопочки, даже не сопочки - шестиметровой высоты холма или бугра с зарослями ерника, - и Корнеев, поднявшись в рост, направился мимо бугра в распадок, где они разбили палатку. Вид его был живописен и необычен - идет по тайге мужик в рубашке и босиком! - но Сергей догадался об этом сам и начал на ходу раздеваться, имитируя разговор по рации с напарником, жалуясь на жару и предлагая искупаться в ближайшем ручье.
Федотов, переместившись левее, уловил шевеление на вершине бугра и поймал тусклый металлический блик - это из кустов высунулся ствол винтовки. Екнуло сердце: лишь бы сидящий в засаде не выстрелил!
Корнеев не торопясь миновал сопочку, прошагал метров двадцать под дулом винтовки и присел на сломанную лиственницу, снял носки, делая вид, что решил дать ногам отдых. Ираклий, подобравшись к холму вплотную, явственно услышал щелчок предохранителя и, не раздумывая, тенью вынесся наверх, на вершину бугра, сразу увидев лежащего за камнем, спиной к нему, мужчину в камуфляже. Среагировал тот на удивление быстро, обучен был действовать в таких ситуациях - вскочил, повернулся, бросая нож за спину кистевым вывертом, но промахнулся и выстрелить не успел, нож Ираклия вонзился ему в руку, заставив выпустить винтовку (отечественная "СВУ" со ствольной насадкой, соединяющей в себе глушитель, пламегаситель и дульный тормоз), а затем Ираклий в прыжке сбил его с ног, перехватил вторую руку с еще одним ножом и специальным приемом сломал ее в кисти. Парень вскрикнул и обмяк.
Через минуту прибежал Корнеев. Они подхватили потерявшего сознание незнакомца на руки, забрали его рацию новейшего образца - в виде дужки за ухом и каплей микрофона у губ, такие микрорации назывались "невидимками", а также оружие и бинокль с насадкой для ночного слежения, и понесли подальше от места действия, в уремную чащобу, где можно было спрятаться целому батальону солдат, по пути забрав свои вещи.
Камуфлированный спецназовец очнулся спустя десять минут, застонал, забился в руках носильщиков, пришлось уговорить его вести себя тихо. Дальше он пошел уже сам, бережно придерживая сломанную руку. Парень, в общем-то, был ни в чем не виноват, и никаких чувств к нему Ираклий не испытывал, поэтому, как только они добрались до скал Чулышманского водораздела, вправил ему кисть и сделал шину из плоского обломка дерева. Усадил под скалой. Корнеев подал ему документ парня, найденный во внутреннем кармане куртки. Ираклий развернул малиновую, с тисненым золотым двуглавым орлом книжечку, прочитал: "РЛ ЛООС. Юрий Зиновьевич Демчин, поручик II Контрольного управления", - посмотрел на хмурое лицо Сергея.
- Легион?
Корнеев кивнул, натягивая сапоги и куртку.
- Что такое ЛООС? - подошел Федотов к пленнику, по лицу которого медленно разливалась бледность.
Тот поднял голову, увидел вблизи горящие глаза Ираклия и, видно, что-то в них прочитал, потому что попытался отодвинуться. Сказал глухо:
- Особое подразделение...
- Расшифруй. И не играй в героя-партизана, поручик, начальники твои все равно этого не оценят.
- Отделение по ликвидации особо опасных свидетелей. - Демчин снова встретил взгляд полковника и вдруг стал бледнеть, буквально позеленел, закатил глаза, начал задыхаться, хватаясь здоровой рукой за горло, и Федотов два раза сильно треснул ладонью ему по щекам.
- Прекрати!
- Что с ним? - подошел Корнеев.
- Боюсь, он зомбирован. Как только кто-то пытается выяснить у него секретные сведения, срабатывает программа самоликвидации. Мы с таким эффектом уже сталкивались в Жуковке.
- Тогда мы ничего от него не добьемся. Ираклий понаблюдал за начавшим приходить в себя поручиком неведомого II Контрольного управления Российского легиона, еще раз ударил его по щеке и быстро спросил:
- Какое задание вы получили?
- Захватить офицеров ФСБ Федотова и Корнеева, - с трудом разлепил губы Демчин. - Зомбировать... если не удастся - физически уничтожить...
Лицо поручика снова начало зеленеть, его стала бить мелкая дрожь, и Федотов со вздохом отошел, сел на камень. Рядом примостился угрюмый Корнеев, и они встретились взглядами.
- Плохи наши дела, полковник. Эти ребята не отстанут, пока не выполнят задание. Но какого черта?! Мы же не собирались ни с кем воевать или выяснять отношения!
- Теперь придется, - пробормотал Ираклий, начиная вдруг раскачиваться, будто у него заболел зуб. - Так хотелось пожить нормальной жизнью, без тревог и волнений, так хорошо все начиналось, ах вы собаки бешеные, секретчики поганые, киллеры вонючие, властители безмозглые, что же вы заставляете мирных людей прятаться... - Так же внезапно он прервал себя, перестал раскачиваться и, посмотрев на озабоченно разглядывающего его Корнеева, усмехнулся. - Что, майор, думаешь, свихнулся командир? Видит Бог, не хотел я драки и крови, но лучше бы меня не трогали!
- Что будем делать? - успокоился Сергей.
- Есть только два пути: бегство и сопротивление. Оба бесперспективны.
Выбирай любой.
- Бегать я как-то не привык.
- Я тоже. Итак, выбираем второе?
- Умирать - так с музыкой. Хоть поживем без страха и упрека да пару десятков сволочей прихватим с собой на тот свет. Хорошо, что я не женился, горевать по мне будет некому.
Лучше бы было кому, подумал Ираклий, но вслух сказал:
- Есть предложение: пока нас пасут здесь, быстренько захватить их транспорт, - по-моему, километрах в шести отсюда их ждет вертолет, - и мотануться в Бийск.
- Хорошо бы захватить их аппаратуру. Он сказал - они готовы нас зомбировать.
- Да, "глушак" бы нам не помешал, но дождемся другого раза. Итак, в Бийске разделимся. Ты пойдешь в Дягилевский монастырь к протодиакону Димитрию, расскажешь о наших проблемах и согласишься на предложение возглавить службу церковной безопасности.
- Если они не передумают, узнав, что за мной тянется "хвост" Легиона.
- Не передумают и защитят, если что.
- А ты?
