Негуманоиды из будущего нашли эффективный способ завоевания жизненного пространства в Галактике. Достаточно переправить в прошлое "звездный огнетушитель" - и процесс гашения звезд и уничтожения цивилизации пошел. Однако непредсказуемые обитатели системы желтого карлика, называемого Солнцем, получив известие от погибающих "братьев по разуму", вознамерились противостоять агрессии. Когда другие средства защиты были исчерпаны, началась подготовка беспрецедентной экспедиции в недра Солнца...
Но однажды из страшных орудий
Я пальну по себе самому.
Л. Филатов
Глава 1
МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА
Багровое, покрытое оспинами фиолетовых и коричневых пятен и малиновыми космами протуберанцев светило медленно опускалось за горизонт, протягивая дорожку бликов, похожую на жидкое пламя, по льду замерзшего моря к мрачному строению на берегу, напоминавшему проросший черной травой панцирь черепахи. "Панцирь" был огромен: два километра в поперечнике и полкилометра в высоту - и представлял собой одну из десятка уцелевших на всей планете жилых зон некогда могучей цивилизации. Эта зона была защищена от катаклизмов лучше других, так как в ней обитало правительство планеты во главе с Великим, Имеющим Право Контроля, но и она постепенно умирала. Цивилизация мантоптеров, переставшая получать от светила требуемое количество энергии, чахла и деградировала, не способная бороться со свалившейся на нее бедой.
О переселении речь уже не шла. В звездном скоплении, к которому принадлежало светило системы, и даже в ближайших галактиках звезд с такими характеристиками обнаружено не было, а у похожих по параметрам мантоптеры жить не могли, уж слишком узким оказался диапазон условий, позволивший миллиарды планетарных циклов назад появиться жизни и разуму возле этой зеленой циркониевой звезды. Теперь же она быстро угасала, превратившись в багрового карлика, температура поверхности которого падала все ниже.
В резиденции правителя, расположенной под куполом панциря "черепахи", в огромном Зале Приемов возле плоской наклонной стены экрана стояли трое мантоптеров и смотрели на заход светила. Один из них, закутанный в блистающую перламутром чешуйчатую мантию, из-под которой высовывались лишь две пары конечностей и голова с выпуклыми фасетчатыми глазами, был последним правителем планеты, Великим, Имеющим Право Контроля. Его молчаливыми собеседниками были двое мантоптеров в мундирах поскромнее: Первый, Имеющий Право Исполнять Волю Великого, и Второй, Имеющий Право Докладывать о Происходящем.
- Наше время уходит, - нарушил мысленное молчание Великий. - Время старых разумных. Надежды нет.
- Есть, Великий, - не согласился Второй. - Нам на смену идет молодая волна разума, она способна отразить агрессию Останавливающих и помочь нам.
- Они слишком далеко.
- Мы негласно провели поиск ближайших "разумных" систем, одна из них расположена в тридцати тысячах светоединиц. Ее обитатели - существа, называющие себя людьми, а систему Солнечной, - вполне могли бы справиться с Останавливающими.
- Мы не успеем.
- Но это шанс, Великий, - вмешался Первый, Имеющий Право Исполнять. - Мы пошлем в эту систему курьера, который предупредит их и снабдит всей информацией, которая нам доступна.
Великий, Имеющий Право Контроля, долго молчал, глядя на тускнеющую малиновую полосу заката. Потом глянул на своих помощников.
- Что ж, как говорится: попытка - не казнь. Попытайтесь. Отберите лучших, пошлите не одного курьера, а команду, которая сможет дойти до Солнечной системы и передать наше послание.
- Почтительно признаемся, что подготовка такой команды уже началась. Через три-четыре суточных цикла курьеры будут готовы.
- Необходимо принять все меры для обеспечения секретности миссии. Останавливающие не должны знать о наших планах.
- О цели экспедиции не будет знать никто, даже командир пространственного преодолевателя. Нами запущена дезинформация о попытке поиска подходящей для переселения звезды. Командир экспедиции узнает об истинной цели похода лишь в точке поворота преодолевателя.
- Боюсь, это не гарантирует безопасности экспедиции, - мрачно проговорил Второй, Имеющий Право Докладывать о Происходящем. - Останавливающие имеют уши везде. - Он подумал и добавил: - Кроме разве что резиденции Великого.
- Ступайте, - отвернулся последний правитель колонии мантоптеров. - И да поможет нам Всевидящий, Имеющий Право Всех Прав!
* * *
Пространственный преодолеватель был огромен и стар, но еще вполне оправдывал свое название: "Проникающий в глубины". Таких давно не строили, колония мантоптеров с трудом поддерживала технологический потенциал сферы обслуживания и практически не мечтала о создании новых технологий и разработок.
Команду "Проникающего" составили пятеро космолетчиков, самых опытных и сильных, которые еще работали в Сфере космоплавания. Двое из них служили в корпусе звездной разведки: Сто Второй Высокого Ума и Двести Шестой Исполняющий, один ведал защитой: Девятьсот Девяносто Девятый Исполняющий, и один имел ранг Прокладывающего Курс к Цели. Командиром экспедиции был назначен сын Первого, Имеющего Право Исполнять Волю Великого, - тоже Первый, но уже рангом ниже: Первый, Поднимающийся к Крыльям Великого. Он прожил на свете более ста планетарных циклов и был одним из самых известных космолетчиков мантоптеров, побывавшим даже в соседних галактиках.
Прощаться мантоптеры не умели, хотя в какой-то мере были эмоциональными существами. Правда, эмоции они выражали в мысленном диапазоне, так как гибкие хитиновые оболочки тел не позволяли им визуально изображать чувственные переживания.
Цель экспедиции не скрывалась ни от членов экипажа, ни от остающихся на планете сородичей. Надо было найти пригодную для обитания звезду с планетной системой, куда могла бы переселиться колония мантоптеров.
"Проникающий в глубины" стартовал не с поверхности планеты - для этого он был слишком велик и громоздок, - а от узла контроля гигантской древней сети энергоприемников, окружающей светило. Путь его лежал в сторону ближайшей галактики, самой большой в местном скоплении, содержащей около трех триллионов звезд. По ложной информации, запущенной в общую информационную сеть системы, косморазведка якобы обнаружила там звезды, близкие по составу и параметрам излучения к родному угасающему светилу.
Пятеро заняли места в гнезде управления, и командир - Первый, Поднимающийся к Крыльям Великого - мысленно приказал быстродействующему обслуживателю космолета начать разгон. Полет начался. И уже через несколько единиц времени, являвшихся десятыми долями планетарного цикла, родное светило скрылось за кормой в сиянии сотен тысяч звезд шарового скопления, самого старого звездного образования в местной системе галактик.
Цивилизация мантоптеров насчитывала уже миллиарды планетарных циклов и в миллион раз была старше человеческой, но рассчитывать могла только на помощь людей, существ углеродно-азотного цикла, развивающихся очень динамично, бурными темпами осваивающих свою Галактику. Остальные цивилизации в шаровом скоплении давно прошли свой путь и исчезли, оставив после себя только следы былого могущества. У людей же все еще было впереди.
Но о цели экспедиции экипаж "Проникающего" узнал лишь на третий день полета, когда космолет преодолел одну сотую расстояния до Галактики и командир вскрыл секретный кокон целеуказания. По объему гнезда управления растеклось тяжелое молчание экипажа.
- Нам предписано лететь к желтой звезде во втором рукаве Галактики, - сказал командир, прочитав приказ. - Курс меняется.
- А как же поиск системы для заселения? - спросил Сто Второй. - Разве может быть задание важней этого?
- Может, - рассеянно кивнул Первый.
Члены экипажа переглянулись.
- Что нам предстоит сделать? - выразил общую мысль Двести Шестой.
- Доставить разумникам с планеты Земля - так они называют вскормившую их планету - послание Великого, Имеющего Право.
- Что за послание? - осведомился Прокладывающий Курс.
- Оно закодировано. - Командир космолета погладил хваталом чешуйчатую шишку секретного кокона, подключенного к обслуживателю. - Но я думаю, что это просьба о помощи и предупреждение о возможном появлении Останавливающих.
- Почему же нам не сказали о цели полета на базе? - недовольно спросил Сто Второй.
- Потому что об этом могли узнать Останавливающие.
В объеме гнезда управления установилась тишина. Члены экипажа переваривали полученную информацию. Первый Поднимающийся смотрел на них с пониманием и сочувствием. Он-то знал о цели полета с самого начала.
"Проникающий" изменил курс на десять градусов и окутался слоем анизотропного вакуума, вспарывая пространство со скоростью, в сто тысяч раз превосходящей скорость света. А на второй день после поворота корабля следящие системы зафиксировали погоню.
Сначала Девятьсот Девяносто Девятый, отвечающий за безопасность экспедиции и защиту космолета, принял догонявшее их тело за второй корабль родной цивилизации, посланный для поддержки первого; с расстояния в пять светоединиц форму и размеры тела определить было трудно. Затем стало ясно, что это не пространственный преодолеватель, использующий принцип "вакуумной смазки". Тело - сфера идеальной формы, отражающая многие виды излучений, - двигалось иначе, прыжками, исчезая в одной точке пространства и появляясь в другой, но уже ближе к "Проникающему", и скорость его была в результате почти вдвое больше, чем у корабля мантоптеров. Вскоре сферу можно было разглядеть на экране обзора, невозмутимо мчавшуюся вприпрыжку за кормой корабля.
- Что это такое? - осведомился встревоженный Сто Второй.
Никто ему не ответил, даже командир, хотя он и догадывался о характере погони.
- Мы можем увеличить скорость? - не унимался Сто Второй.
Первый молча отдал приказ обслуживателю, и космолет начал новый разгон, сотрясающий метрику пространства примерно так же, как крейсер взбаламучивает воду, создавая за кормой кильватерный след.
Зеркальная сфера отстала, затем снова подтянулась к "Проникающему", держась в пределах прямой видимости, не отставая и не перегоняя его.
Космолет достиг максимальной скорости, в двести тысяч раз превосходящей скорость света. Сфера начала отставать, но снова догнала корабль. Тогда командир принял решение атаковать ее имеющимися на борту средствами активной зашиты.
Попытки связи с преследователями и подготовка атаки не заняли много времени. Убедившись, что неведомые повелители зеркальной сферы не собираются контактировать, командир "Проникающего" отдал приказ уничтожить сферу, и Девятьсот Девяносто Девятый, занявший особое гнездо боевой зоны корабля, открыл по ней огонь из метателя антиматерии.
Однако ничего не произошло!
Сгусток антипротонов врезался в отражающее свет как зеркало тело сферы и пропал, будто нырнул в бездонную пропасть. Сфера как ни в чем не бывало продолжала полет, но уже не в режиме "мигания", а как обычный преодолеватель пространства, имеющий генератор "вакуумной смазки".
Девятьсот Девяносто Девятый повторил атаку.
Новый антипротонный луч вонзился в бликующую поверхность сферы. Его энергии хватило бы для испарения одного из морей родной планеты мантоптеров. Однако и на этот раз луч бесследно канул в недра гигантского зеркального шара, не вступая в реакцию аннигиляции с его веществом.
- В чем дело? - неприятно удивленный Сто Второй посмотрел на командира. - У нас нет оружия помощней?
- Возможно, материал сферы имеет экзотические свойства, - проговорил Прокладывающий Курс. - Мы уже сталкивались в системе с телами, частицы которых имеют отрицательную массу.
- Левая материя? - скептически хмыкнул Двести Шестой.
- Попытайся разрезать его монохроником, - посоветовал Сто Второй.
Девятьсот Девяносто Девятый привел в действие лазерное устройство, но с тем же результатом: высокоэнергетический луч света бесследно утонул в теле сферы, вызвав лишь слабенький лучик отражения. По всей видимости, шар действительно отражал только фотоны в узком диапазоне электромагнитного спектра, поглощая все остальные виды энергии и материи.
- Запускаю ядерный резонатор, - доложил Девятьсот Девяносто Девятый, имея в виду взрывное устройство на основе спонтанного ядерного распада.
Однако запустить ракету с атомной бомбой мантоптеры не успели, сфера вдруг ответила на их атаки, выпустив по космолету точно такой же антипротонный сгусток, каким угостили ее. Девятьсот Девяносто Девятый едва успел перестроить защитные экраны "Проникающего" таким образом, чтобы отклонить сгусток, а затем второй и - через некоторое время - третий, но уже не антипротонный, а лазерный. Впечатление было такое, будто выпущенные космолетом лучи проникли внутрь сферы, поплутали там и вылетели обратно, практически не изменившись.
- Великий Всевидящий! - пробормотал ошеломленный Сто Второй (ругаться мантоптеры не умели). - Что за жаба нас догнала?! Неужели мы не можем от нее оторваться?
- Мы и так идем на пределе.
- Внимание, включаю форсаж! - предупредил экипаж Первый Поднимающийся.
"Проникающий" устремился вперед с возрастающей скоростью, жадно глотая энергию запасных генераторов хода. Все помещения космолета заполнил низкий гул: корпус преодолевателя пространства начал резонировать в унисон с пульсацией защитных полей.
Зеркальная сфера, выворачивающая "наизнанку" все, что в нее попадало, начала отставать и вскоре затерялась в черноте космоса на фоне россыпи звезд и далеких галактик. Еще некоторое время мантоптеры вглядывались в пустой экран обзора, ожидая доклада искусственного интеллекта корабля о маневрах погони, и лишь потом расслабились, позволив себе отметить это событие глотанием "жидкости счастья", приводившей их в легкое эйфорическое состояние.
Не пил "счастье" лишь командир "Проникающего", предчувствующий близкую беду. До цели полета оставалось чуть больше половины пути - около восемнадцати тысяч светоединиц, и все еще могло повториться.
* * *
Предчувствия Первого Поднимающегося сбылись, когда до спирального рукава Галактики, в котором находилась желтая звезда Солнце - цель экспедиции, осталось каких-то две тысячи планетарных циклов. На той скорости, с какой мчался сквозь пространство корабль миссии, ему требовался для преодоления оставшегося отрезка пути всего один суточный цикл, а то и меньше. Он уже был в пределах внешнего спирального рукава Галактики и слегка изменил курс, точно нацеливаясь на Солнце, и в этот момент обслуживатель корабля доложил о появлении в кильватере знакомой зеркальной "жабы". Преследователи догнали "Проникающий". А командир космолета вдруг понял, что отставание погони было просто хитрым маневром. Преследователи не знали, куда направляется корабль, и появились, как только определился курс и стала видна цель экспедиции.
- Внимание! - объявил Первый Поднимающийся. - Тревога первой степени! Начинаем маневр сближения и атаки! Шанс - один из тысячи, что мы уцелеем. Прошу приготовиться к небытию.
- Что ты задумал, командир? - подал голос Сто Второй.
- Мы пошлем к Солнцу автономную капсулу с посланием и атакуем преследователей в режиме "таран".
Тишина в гнезде управления.
- Может быть, есть другое решение? - нарушил молчание Прокладывающий Курс.
- Я его не вижу.
- Но мы не использовали всего нашего арсенала…
- Его недостаточно, нужен нестандартный подход. За нами идет не просто погоня Останавливающих. Это сферический хроноинверсор.
Пауза. Возглас Двести Шестого:
- Сохрани нас Всевидящий!
- Почему ты уверен, что Останавливающие послали за нами хроноинверсор? - спросил Сто Второй. - Зачем? Он не сможет нас остановить.
- Но сможет задержать, - тяжело сказал Первый Поднимающийся. - Тогда наша миссия теряет смысл. К тому же инверсор послан не за нами. Останавливающим нужно было узнать, куда мы направляемся, чтобы предотвратить утечку информации о положении дел в Метагалактике. Они своей цели добились. Теперь на очереди - те существа, которым мы должны передать послание. Оно дойдет, если только мы уничтожим посланца Останавливающих. Вы готовы?
Долгая пауза.
- Другого выхода нет?
- Нет.
- Тогда мы готовы, - ответил за всех Прокладывающий Курс.
- Начинаем маневр.
Корабль увеличил скорость.
Зеркальная сфера начала отставать, и некоторое время казалось, что он оторвется от преследования, но спустя несколько долей суточного цикла она снова догнала корабль, и Первый привел в действие разработанный план.
Гигантский космолет вдруг сделал неожиданный пространственный кульбит: прыгнул вверх - вниз, влево - вправо, развернулся носом к настигавшей его сфере и ощутимо "уперся в вакуум" - затормозил, на мгновение выключив генератор "вакуумной смазки". И преследователи не успели затормозить, чтобы избежать столкновения. Но перед тем, как столкнуться лоб в лоб, Девятьсот Девяносто Девятый выстрелил из корабельного деформатора, изменяющего метрику пространства, и словно огромным ножом буквально вспорол сферу как воздушный шарик.
Деформатор - по сути преобразователь кривизны пространства - изменил топологию сферы таким образом, что она "лопнула" и "вывернулась наизнанку" сама, пропустив сквозь себя корабль мантоптеров. Затем она развернулась в сложной формы "цветок", напоминающий земную гвоздику, и стала складываться в плоскость, пока не превратилась в идеальный зеркальный квадрат, продолжавший лететь в прежнем направлении и с прежней скоростью. Корабль мантоптеров отразился в нем во всех деталях, догоняя это чудовищное "зеркало", и обслуживателю космолета с трудом удалось избежать столкновения: "Проникающий" тоже продолжал мчаться в прежнем направлении кормой вперед, оказавшись позади бывшей сферы благодаря своему маневру.
Они сбросили скорость, наблюдая, как гигантский плоский зеркальный лист уносится в темноту космоса, отражая звезды и туманности, затем командир напомнил экипажу о выполнении служебных обязанностей, и очнувшийся Прокладывающий Курс занялся наведением "Проникающего" на цель. Вскоре космолет, на безопасном расстоянии миновав "зеркало", устремился к звезде людей - Солнцу, до которой оставались всего доли суточного цикла полета. Неожиданная метаморфоза сферы на мантоптеров особого впечатления не произвела, их техника тоже могла вытворять подобные фокусы с формой предметов, а о смысле происходящего должны были размышлять исследователи, сородичи с соответствующим образованием и функциональным предназначением. Таких мантоптеры обычно называли "яйцеголовыми".
При подходе к Солнечной системе "Проникающий" сбросил скорость до десяти световых и вошел в нее уже не так стремительно, как покидал окрестности родной планеты. Всего местная система насчитывала девять крупных планетарных тел, около двух тысяч тел размерами поменьше и множество искусственных сооружений, но корабль направился сразу к третьей планете системы, на которой обитали люди.
Беда случилась, когда космолет пролетал мимо второй с краю планеты, которую хозяева системы называли Ураном.
Внезапно впереди по ходу корабля, всего в тысячных долях радиуса орбиты планеты мантоптеров, объявился такой же преодолеватель пространства, шедший встречным курсом. Расстояние между ним и "Проникающим" было столь мало, что ни Прокладывающий Курс, ни обслуживатель корабля не успели предотвратить столкновение или отвернуть в сторону. Шедший на скорости в десять световых космолет мантоптеров врезался в лоб чужаку… и промчался сквозь него, как сквозь голографический призрак!
"Зеркало!" - успел подумать Первый Поднимающийся, прежде чем потерять сознание. Это всего лишь зеркальное отражение…
В следующее мгновение в гнездо управления хлынула тьма, и пятерка мантоптеров перестала что-либо ощущать. Никто из них уже не увидел, как "Проникающий в глубины", вонзившийся в зеркальный лист хрономембраны, через несколько долей суточного цикла вылетел обратно, странным образом развернувшись в неведомых измерениях "зеркала", и направился туда, откуда прибыл, к границам Солнечной системы, только с гораздо меньшей скоростью. Радарные комплексы людей, следящие за пространством Солнечной системы, засекли его в тот момент, когда он пересекал орбиту Плутона.
Однако экипаж корабля к этому моменту был уже мертв.
Глава 2
НЕБОЛЬШИЕ ЛИЧНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Сначала их было трое на плоту, неторопливо дрейфующем по водной глади Валлес Маринерис - Великой Марсианской Долины, расположенной в экваториальной области Марса в окружении величественных стен гигантской системы каньонов. Потом Ходя (Хасид Хаджи-Курбан, перс, уроженец Исфахана, безопасник-бобер , полковник и друг Кузьмашина) и Гера (Герман Алнис, социолог по образованию, лирик по натуре, ксенопсихолог, сотрудник Института внеземных культур, поэт и сорвиголова) почти одновременно получили вызовы из своих засекреченных контор и улетели. Таким образом Кузьма (Кузьма Ромашин, двадцати девяти лет от роду, специалист-теоретик в области таймфаговой физики, женатый, детей нет; шатен, метр восемьдесят росту, лицо открытое, глаза карие, упрямый подбородок, крупные губы, нос далеко не греческого происхождения) остался на плоту один. Торопиться ему было некуда, в Институте ТФ-проблем его ждали через месяц, отпуск же только начинался, и к рабочему комбайну еще не тянуло. А отсутствие на плоту жены объяснялось двумя причинами. Первая: отдыхать собирались сугубо мужской компанией. Вторая: Алевтина все равно не полетела бы с мужем на Марс, предпочитая отдыхать в более комфортных условиях в окружении друзей, бездельников и трепачей, называющих себя "служителями муз" или "артистами свободного поиска".
Аля действительно когда-то закончила театральный институт, некоторое время работала в Магаданском театре оперетты, потом переехала в Петербург, вышла замуж за Кузьму и устроилась в знаменитый Мариинский театр, которому исполнилось уже почти полтысячелетия. Однако в Мариинке она не прижилась, имея довольно склочный характер (Кузьма поначалу считал эту ее черту склонностью к независимости), и кочевала из театра в театр по всей Земле, нигде не задерживаясь подолгу. Признаваться же в малом калибре таланта ей не хотелось, женщиной она была красивой и все неудачи привычно сваливала на мужа. В результате чего, прожив с ней пять лет, Кузьма понял, что их брак был ошибкой. Уйти от Алевтины следовало еще четыре года назад, когда у нее завелись друзья, бесцеремонно вмешивающиеся в семейную жизнь Ромашина.
Над головой раздался писк.
Кузьма лениво открыл глаз, увидел радужную кружевницу - бабочку Марса размером с две ладони, и снова зажмурился, подставив лицо лучам солнца.
Солнце с поверхности Марса виднелось размером с человеческий зрачок и почти не грело, но благодаря искусственно созданному парниковому эффекту практически на всей экваториальной полосе планеты от шестидесятого градуса южной широты до шестидесятого градуса северной было тепло. Летом в иных местах температура поднималась до плюс тридцати пяти по Цельсию, зимой на равнинах не опускалась ниже восемнадцати, и лишь на плато и выше - на горных складках царил тридцатиградусный мороз. По сути, после появления атмосферы, таяния подкорковых льдов полярной шапки и создания лугов и лесов Марс превратился в одну из самых комфортных зон отдыха в Солнечной системе с немного меньшей, чем на Земле, силой тяжести , что, естественно, доставляло удовольствие всем отдыхающим и проживающим здесь и способствовало хорошему настроению. В том числе - Кузьме Ромашину, избравшему романтическое путешествие на плоту по рифтовой долине длиной около трехсот километров.
Конечно, внезапное отбытие друзей на Землю на некоторое время повергло его в уныние, однако все же он решил достичь намеченной цели: они намеревались пересечь Валлес Маринерис по диагонали, провести несколько дней в заповеднике Эола с его причудливым ландшафтом и лишь потом стартовать домой на Землю. Покинуть же Марс труда не составляло: Кузьма, как и любой другой специалист с высоким социальным статусом, имел тайф и мог в любой момент "внедрить" себя в систему метро, соединявшую все планеты и спутники, а также искусственные сооружения человеческой цивилизации, почти полностью обжившей околосолнечное пространство. Тайфом называли разработанный еще дедом Филиппом ТФ-эмиттер, позволявший обходиться без громоздких передающих и приемных антенн, и Кузьма пошел по его стопам, закончив семь лет назад Московскую физическую академию и став теоретиком тайфага. Теперь он был уже доктором наук, ведущим специалистом Института ТФ-проблем и метил в академики, значительно продвинув науку вперед. Мешала ему в этом лишь авантюрная жилка, присущая всему роду Ромашиных, заставляющая иногда резко менять направление деятельности, жизненные концепции, философские установки (но - не принципы!) и при этом попадать в опасные ситуации.
Таков был дед Кузьмы Филипп, которому пошел девяносто пятый год, но который все еще работал директором Управления аварийно-спасательной службы (УАСС). Лет семьдесят назад он, конструктор тайфаговой аппаратуры, вдруг ушел из Института ТФ-связи в службу безопасности УАСС и с тех пор сам стал частью этой системы, отвечающей за безопасность человечества.
Таков был отец Кузьмы Игнат Ромашин, безопасник, пограничник, косморазведчик, рисковавший жизнью сотни раз и едва выживший после столкновения с Артефактом, которому дали название Спящий Джинн или Демон. Случилось это около сорока лет назад, когда Кузьмы и в проекте не существовало, но историю он знал досконально, тем более что сохранились записи контакта спецслужб с Артефактом - забытым на Земле миллионы лет назад "роботом, выполняющим желания". Многие тогда хотели включить этого "робота", добиваясь своих личных целей, пока не произошла экологическая катастрофа и люди не поняли, что если Спящий Джинн и исполняет желания, то только не человеческие.
Слава богу, за ним прилетели создатели, вспомнившие о ценном объекте, так и не пожелавшие вступить в контакт с людьми, забрали своего "робота", и все закончилось более или менее благополучно. А главную роль в этом деле сыграл отец Кузьмы, протаранивший Демона и заставивший его очнуться от миллионнолетнего сна, оценить ситуацию и убраться с Земли.
Два года после этого Игнат Ромашин пролежал в коме, но все-таки выжил и снова влился в ряды безопасников. В свои шестьдесят шесть лет он все еще занимался боевыми искусствами и работал комиссаром погранслужбы УАСС. Однако приучить к единоборствам сына ему не удалось. Ромашин-младший не полюбил этот вид самореализации, хотя спортом занимался - довольно неплохо играл в гимнасион . Отец и мать Кузьмы жили под Волоколамском, на берегу небольшого живописного озерца, и Кузьма, давно имевший свое жилище в Московском мегаполисе (Строгинская жилая гроздь, сто десятый уровень, парковое кольцо, зона тысяча первая), любил гостить у них в свободное от работы время. Правда, удавалось это нечасто, ритм работы комиссара погранслужбы не позволял отцу отвлекаться от дел надолго.
Снова раздался прерывистый настойчивый писк.
Над плотом кружили уже три кружевницы и явно требовали от лежащего человека еды. Эти существа на самом деле были не бабочками, а термитами, завезенными на Марс и претерпевшими мутацию. Как правило, они селились возле человеческих жилищ и нахально требовали пищи. Кузьма перевернулся на бок, кое-как дотянулся до походной кухни, достал из блокпласта банку сгущенки. Открыв, поставил на край плота и стал смотреть, как кружевницы длинными хоботками едят сгущенку. Потом искупался в прозрачно-зеленоватой воде, испытывая восхитительное чувство легкости, и включил интервижн, чтобы послушать новости.
Ничего особо выдающегося узнать он не надеялся, по привычке меняя каналы и выбирая спортивный, однако неожиданно заинтересовался сообщением Информцентра Солнечной системы об обнаружении искусственного объекта за орбитой Плутона. Объект больше всего напоминал суковатое полено размерами десять на полтора километра и представлял собой гигантский космический корабль. Как он оказался у границ Системы, почему следящие устройства, контролирующие пространство Системы, не заметили его приближения, в сообщении не говорилось.
И еще одно известие неприятно подействовало на Кузьму: так называемые "мертвяки" - "мертвые зеркала" появились уже не только на других планетах Системы, но и на Земле. "Мертвяками" же их назвали по той простой причине, что от обычных "хронозеркал", возникших в Солнечной системе и вообще в Галактике более семидесяти лет назад, они отличались смертельным воздействием на человека и вообще на любое живое существо. Если в простое "зеркало" можно было войти как в дверь и выйти через какое-то время обратно живым и невредимым - время задержки варьировалось от минут до нескольких дней, - то войдя в "мертвое зеркало", человек возвращался уже мертвым. Без всяких видимых причин. Медики пришли к выводу, что у людей просто останавливалось сердце. И таких случаев с момента обнаружения "мертвяков" насчитывалось немало.
Выключив аппарат объемной видеоинформсети, Кузьма поразмышлял над услышанным, оглядел акваторию озера, сильно вытянутого в меридиональном направлении и сверху похожего на банан, заметил в лесу на западном берегу столбик дыма: там явно жгли костер, - и решил устроить себе праздник знакомства. Одному отдыхать уже поднадоело, захотелось внести в размеренную растительную жизнь толику разнообразия.
