- Была я уже замужем, полковник, опыт имеется, и все больше убеждаюсь, что умные мужья не нужны. Нужны сильные, добрые и любящие. Все мои подруги, повыскакивавшие за умных, кто в разводе, кто брошен, кто живет с мужем по инерции, держась за него в страхе, что останется одна.
- Ты не боишься остаться одна? Брови Марии сдвинулись.
- Не понимаю твоей иронии, грубиян. Хотя, если честно... побаиваюсь. Мне ведь уже за сорок, это я только выгляжу так... несерьезно.
- Выглядишь ты на восемнадцать.
- Благодарю за комплимент, хотя в них и не нуждаюсь. Не читал нигде мнение алкоголика о женщинах? Молодая девушка для него - ну, прямо как дистиллированная водичка. Та, что постарше, пока ребенка не родила - вино молодое, играет еще. До тридцати пяти - портвейн настоящий: крепость, аромат и в ГОлову ударяет.
Тридцать пять - сорок пять - коньяк, да еще и марочный. До пятидесяти пяти - коньяк уже с лимоном, на любителя, так сказать, а потом...
- Лимон без коньяка, - засмеялся Кругов. - Я не пью крепкие напитки. Но готов согласиться на марочный коньяк. Ты не голодна? А то давай сходим в ресторан, поужинаем.
- Есть хочу ужасно! - призналась Мария. - Весь день в дороге. Веди в ресторан, если в твоей Жуковке есть приличное заведение.
- Не хуже, чем в твоем хваленом Новгороде, - передразнил ее Кругов.
Проходя мимо к выходу, он остановился, так как Мария не уступила дороги, покосился на нее, потом обнял. Она прижалась к нему на мгновение, посылая такой мощный призыв, что он едва устоял, чувствуя сладкое головокружение, но женщина тут же отодвинулась, как бы давая понять, что Егор все еще в ее власти, и шепнула:
- Больше никогда так не делай... Кругов усмехнулся, вышел первым, подождал ее и запер дверь тренерской. В кабине машины он спросил:
- Ты сменила духи? Что-то я не помню этот запах.
- Раньше я вообще ими не пользовалась, - ответила Мария. - Вот ты и не помнишь. Теперь же предпочитаю "Диориссимо".
- Ландышем пахнет...
- А ты хотел, чтобы чем пахло?
Егор хмыкнул, вспоминая вычитанное в газетной заметке сообщение о поступлении в продажу в сеть американских магазинов духов "Моi", якобы выпущенных свиньей Мисс Пигги, знаменитым персонажем голливудского мультсериала "Маппет-шоу". Подобные рекламные кампании он считал откровенным проявлением общественной шизофрении, чего хватало и в родном отечестве, однако не в такой степени.
- Чего хмыкаешь? - осведомилась Мария агрессивно. - Духи не нравятся?
Он хотел ответить, что духи "Оревуар", которыми пользовалась Лиза, оригинальнее, но вовремя остановился. Мария наверняка обиделась бы.
Через пять минут они припарковали машину на привокзальной площади, напротив ресторана "Десна", и заняли столик с видом на парк. Ресторан был практически пуст, любителей посещать сие заведение по понедельникам было мало.
Заказали шампанское, салаты, весенние ролики, бараньи ребрышки и грибы - для Марии, и яичницу для Егора. Выпили по глотку шампанского, глядя друг на друга с некоторым удивлением, будто лишь теперь осознав, что произошло между ними. И рассмеялись одновременно, хотя в смехе Крутова слышались виноватые нотки, отзвук робких угрызений совести.
- Как там Ираклий поживает? - спросил он.
- Нормально, - отозвалась Мария, - хотя и не без проблем. Издательство начало приносить прибыль, и на него наехали наши местные бандиты, предлага "крышу".
- Помощь нужна?
- Справимся сами, спасибо.
- А Панкрата не видела? Он звонил, утверждал, что они неплохо устроились, но особой радости в голосе у него я не слышал.
- Он работает начальником охраны рыбзавода, и у него тоже неприятности.
Местное начальство и мафия привыкли к дармовой рыбке, красной икре, а Панкрат перекрыл им все каналы.
- Понятно, ситуация стара, как мир. Они будут давить на него, пока не добьются своего. Вот ведь сволочная жизнь - нигде ему покоя нет!
- И не будет, - покачала головой Мария. - Вы люди боя, и с этим надо смириться.
- Да я давно смирился, плохо, что вместе с нами страдают наши друзья и близкие. Может быть, и в самом деле мы должны идти по жизни в одиночестве?
Между гор и долин - Едет. рыцарь, один, Никого ему в мире не надо.
Он Все едет вперед, Он все песню поет, Он замыслил найти Эльдорадо, - процитировала Мария.
- Чьи это? - заинтересовался Егор.
- Эдгара По. Ты его не любишь?
- Почему не люблю? Один его "Ворон" стоит того, чтобы считать его гениальным поэтом. Но помню мало. - Егор подумал и прочитал:
Дорогой темной, нелюдимой, Лишь злыми духами хранимой, Где некий черный трон стоит, Где некий Идол, Ночь царит, Из крайних мест, в недавний миг, Я дома своего достиг.
- Я поняла. - Мария с любопытством и откровенным удивлением посмотрела на ставшее задумчивым лицо Крутова. - Ты, оказывается, не простой полковник, господин бывший полковник, если помнишь даже такие строки. Мне больше нравится у По его "Мисс Луизе Оливии Хантер":
Прочь бегу, но знаю:
От себя бегу.
Тщетно заклинаю:
Отпустить слугу.
Как в цепях, тоскую, Силу колдовскую Сбросить не могу.
- Великолепные стихи! Но все же я больше люблю Бальмонта и Блока.
- Почему именно Блока? Егор помолчал.
- Блока любила моя первая жена. Я специально заучивал том за томом, могу цитировать бесконечно.
- Где она теперь? Я имею в виду жену.
- Она... погибла.
Мария прикусила губку, накрыла ладонью руку Егора.
- Извини, я не знала. Прочитай мне что-нибудь из Блока. Но если тебе тяжело вспоминать, то не надо.
Егор хотел отказаться, однако пересилил себя и медленно прочитал:
Зачумленный сон воды, Ржавчина волны.
Мы - забытые следы Чьей-то глубины.
Мария подождала немного, но, видя, что он не собирается продолжать, перевела разговор на другую тему.
- Мы, кажется, забыли тоник или минералку, пить хочу.
Егор заказал напитки, проговорил в продолжение темы:
- А ты знаешь, что кока-кола вначале была зеленого цвета, как наш тархун?
Мария улыбнулась, понимая желание собеседника выглядеть естественным. Егор это заметил, очнулся от воспоминаний, залпом допил шампанское и принялся за салаты.
- Панкрату надо помочь. Один он там с бандитами не справится.
- Он не один, хотя еще не знает об этом. Ему поможет Витязь.
- Не Георгий случайно?
- Нет. Георгий сейчас в Москве.
- А куда девался дед Спиридон? Мне так никто и не сказал. Пропал человек, и никто не волнуется, не ищет.
- Спиридон... ушел, - сказала Мария с заминкой. - И неизвестно, вернется ли.
- Куда он ушел? - не понял Егор.
- Честно говоря, я сама не знаю. Он как бы здесь, на Земле, участвует в работе Предиктора, и в то же время в тех мирах, куда доступ воспрещен не только простым смертным, но и Ходокам, и даже Витязям.
- Жаль, - искренне огорчился Кругов. - Я думал, он останется моим учителем.
- Проявленный учитель необязателен, - изогнула бровь Мария. - Если ты слышишь подсказку слоя Акаши, свой путь сможешь организовать и без "живого" наставника. Дано это не всем, но ты Витязь, да к тому же еще вооруженный живой, и должен понимать, когда это оружие стоит пускать в ход.
Кругов встретил иронично-осуждающий взгляд ведуньи и понял, что она знает об его утренней стычке с "экспроприаторами" Бориса Мокшина. Отвел глаза.
- Я стараюсь.
- Плохо стараешься. Между прочим, вы очень похожи с Ираклием: оба сильные, умные, мужественные, но не дальновидные и жесткие, не умеющие отступать. А деятельность Витязя, между прочим, не только и не столько махать мечом во имя справедливости, непрерывно воевать со всем миром, но предугадывать, предвидеть и исправлять ошибки и изломы мировых линий до того, как они произойдут.
- Выиграть бой до его начала... - пробормотал Егор.
- Вот именно. Дед оставил тебе целый пакет правил живы, вот и занимайся, постигай мир через призму древнего мировоззрения.
- Я занимаюсь...
- Всей мощью живы ты еще не овладел, дед дал тебе только основы, остальное ты должен взять сам. Егор покатал по тарелке маслину, поднял взгляд.
- Ты приехала, чтобы прочитать мне мораль? Или сообщить о новом Замысле?
Мария усмехнулась, поднимая бокал с шампанским.
- Я приехала оценить твою готовность, полковник. Давай выпьем. Как там говорил Панкрат? За успех безнадежного дела.
Егор криво улыбнулся, поднимая свой бокал, они чокнулись, сделали по глотку.
- Ну, и как ты оцениваешь мою готовность?
- На троечку, дорогой Витязь, на троечку. Но ради одного этого я могла бы и не приезжать. Тебе была нужна помощь, поэтому я здесь. - Я никого не звал...
- Звал, хотя и не вслух.
- Чем ты можешь мне помочь?
Мария открыла сумочку, покопалась в ней и передала Крутову тяжелый кругляш серебряного медальона на цепочке, на котором был выгравирован ромб с вогнутыми сторонами, пронизанный идущими из центра лучами.
- Что это?
- Передай этот оберег Лизавете.
- Что он означает?
- Не беспокойся, я не собираюсь заколдовывать твою жену, чтобы она тебя забыла. Этому священному талисману более трех тысяч лет, его передала Лизке баба Евдокия.
- Берегиня Спиридона...
- К тому же он заговорен волхвами и должен помочь твоей собственной берегине. А теперь давай поговорим о наших общих проблемах, и я поеду.
- Куда? - уставился на женщину Крутов. - Ты уезжаешь? И даже не навестишь... Лизу?
- Зачем? - с улыбкой покачала головой Мария. - Я Ходок, и мое задание требует немедленного выполнения. Мне известно, что в Жуковке построен храм Черного Лотоса. Ты знаешь, где он расположен?
- На берегу Десны, недалеко от жуковского дома отдыха.
Мария внимательно посмотрела в глаза Егора, сказала утвердительно:
- Ты там был. Кругов нехотя кивнул.
- Сподобился, пришлось побывать, хотя внутрь меня не пустили.
- Возможно, твоим первым заданием по Замыслу будет работа с этим храмом Сатаны. Теперь о другом. Ты случайно не знаешь, где сейчас находится Георгий Мокшин, первый муж Лизы?
Крутова взяла оторопь. Показалось, Мария читает его мысли.
- Он... в деревне, в Ковалях. Приехал отпраздновать день рождения брата... нас пригласил, точнее, Елизавету.
- С ним надо установить контакт.
- Зачем?!
- Об этом с тобой поговорит тот, кто реализует Замысел. Я же только передаю, что мне велено.
- И как долго мне ждать этого... реализатора?
- Недолго. Жди. И постарайся ни с кем не конфликтовать, такие деяния, как правило, не одобряются.
- Кем? - угрюмо набычился Кругов.
- Волхвами. Укладом жизни. Традицией русского пространства. Живой, наконец.
Достаточно?
Егор усилием воли задавил растущее в душе раздражение - он не любил, когда говорили недомолвками, намеками, а тем более, когда заставляли делать что-то вопреки его воле, - и поднял бокал.
- За успех безнадежного дела!
Мария встала, обошла столик, нагнулась к нему и поцеловала.
Через полчаса они попрощались, и ведунья, способная свести с ума кого угодно, уехала на вишневой "Ладе", которая, как оказалось, стояла почти рядом с джипом Егора. Мария словно заранее знала, где они будут ужинать, и оставила свою машину неподалеку.
Крутов постоял у ресторана, в задумчивости глядя вслед удаляющимся красным стоп-сигналам, нащупал в кармане пальто медальон и вдруг понял, что не сможет посмотреть в глаза Елизавете.
- Дьявольщина!.. - выругался он занемевшими губами.
Медальон-оберег в сжатой ладони отозвался успокаивающим теплым звоном, как бы говоря: не волнуйся, все будет хорошо. Егор глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух и зашагал к своей машине, все еще чувствуя на губах прощальный поцелуй Марии.
Нижний Новгород
ФЕДОТОВ
Мария уехала, не предупредив, когда вернется в город, и Ираклий познал два периода тоски при расставании с любимой женщиной: первый - в тот же вечер, второй - два дня спустя, когда ему показалось, что она не приедет никогда. Тоска не прошла даже после сеанса лунг-гом, обычно быстро успокаивающего нервы, и он вдруг с пугающей ясностью осознал, что между Марией и Круговым вполне могли возникнуть какие-то отношения, изменяющие зыбкое равновесие типичного треугольника.
В понедельник вечером Ираклий дошел до такой глубины самоанализа, что чуть не взвыл от расстройства, после чего, торопливо одевшись, вышел из дома подышать свежим воздухом и весной.
Воздух действительно оказался свежим, накрапывал дождик, кое-где еще под стенами домов лежали нерастаявшие грязные пласты снега, но это не мешало всем владельцам собак выгуливать свое драгоценное зверье, лающее, рычащее и гадящее где придется. С недавнего времени, столкнувшись с явлением массового выгула, - на Алтае такое явление распространения не получило, - Ираклий сделал вывод, что все любители собак в прошлой жизни сами были собаками или иными животными. Во всяком случае, объяснить страшную любовь нижегородцев к собакам Федотов ничем иным не мог.
Он пересек двор, вышел на улицу Белинского и побрел по направлению к парку, не особенно задумываясь, куда идет и зачем. Ощущение, что он здесь никому не нужен, усилилось, настроение упало безнадежно, хотелось бросить все и уехать домой, на родину... или в Жуковку, чтобы увидеть Марию, сказать ей: прощай! - и опять же уехать на Алтай.
Ираклий усмехнулся, понимая, что корни его нынешнего нервного состояния растут из ревности, попытался встряхнуться. И в это время сама судьба пришла ему на помощь, посылая для повышения тонуса неплохую разрядку. Только он остановился напротив сверкающей вывески казино "Волга", раздумывая, не завернуть ли туда, посидеть в баре или поиграть в боулинг, как вдруг рядом резко затормозила серая "Лада" - "восьмерка", обдав плащ и брюки Федотова водой из лужи.
Ираклий глянул на свой испорченный плащ, обошел машину, постучал ногтями по тонированному стеклу, приглашая сидящих выйти. Приоткрылась дверца,. выглянул крупногабаритный короткостриженный водитель, то ли небритый, то ли отращивающий бороду.
- Чего надо?
- Извиниться не хочешь? - поинтересовался Ираклий, переживая приступ гнева, но пока сдерживаясь.
- Чего? - вытаращился владелец "восьмерки". - Оборзел, что ли?
Ни слова не говоря, Ираклий рванул дверцу на себя, открытой ладонью сплющил ухо водителя о его же череп, а затем щелкнул в лоб, отбивая охоту вылезать и выяснять отношения. Однако в кабине "Жигулей" находились еще двое таких же небритых ребят, для которых урок не пошел впрок. Торопясь, они посыпались из машины, клокоча как самовары, крепко сбитые, в джинсовых куртках, с татуировкой на кулаках и на пальцах, что являлось отличительным знаком местной бандитской шпаны, и Ираклий с удовольствием "отметелил" обоих на глазах пораженных охранников казино, не посмевших вмешаться в разборку.
Этот инцидент со шпаной изменил настроение бывшего полковника, но ненадолго. Во-первых, самому стало противно, будто он испачкался в грязи еще раз. Во-вторых, пришло неприятное ощущение скрытого наблюдения, что заставило Федотова вспомнить о своих непростых отношениях с "Надежными ребятами", предлагающими "защиту и охрану", а также с финансистами, требующими возврата вклада. Поколебавшись, он в казино все же заходить не стал, побрел назад, к дому, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь определить, кто и откуда за ним следит. Однако напряжение нарастало, чувствительная сигнальная система организма все настойчивей посылала импульсы тревоги, так что Ираклий в конце концов привел себя в состояние боевой готовности и задумался над вариантом исчезновения, чтобы стряхнуть предполагаемый "хвост". Но опоздал.
Только он собрался перебежать перекресток и нырнуть в арку ближайшего дома, как на перекресток лихо вырулила черная "Волга" и точно такая же "Волга" закупорила въезд в арку, сквозь которую также можно было пройти к дому коротким путем.
Прохожих по причине позднего вечернего времени и дождливой погоды было мало, фонари светили тускло, обстановка благоприятствовала маневру неизвестных лихачей, точно знавших, кто им нужен, и первой мыслью Ираклия была мысль благоразумно смыться с места событий, благо бегал он отлично и знал еще один короткий путь домой. Однако благоразумие улетучилось, когда он узнал в "крутых коммандос", облаченных в пятнистые куртки, картинно выскакивающих из машин и окружавших его, представителей охранной фирмы "Надежные ребята".
- Весна пришла, орлы прилетели... - пробормотал Ираклий, прикидывая свои возможности.
Если бы эти "орлы" знали, в каком состоянии находится их "клиент", а главное - что он мастер боя, поостереглись бы, наверное, действовать так театрально и нагло, но ребята ни о чем таком не догадывались и продолжали спектакль, уверенные в своем превосходстве и силе.
Вперед вышел высокий молодой человек в блестящей куртке с поднятым воротником. У него были длинные волосы, темные очки (поздним вечером!) и серьга в ухе. Он был одним из тех, кто уже навещал офис Федотова.
- В последний раз спрашиваем, - сказал он, лениво растягивая слова. - Ты подпишешь контракт с фирмой или нет?
- Угадай с трех раз, - усмехнулся Ираклий. Длинноволосый посланец "Надежных ребят" щелкнул пальцами, и двое плотных парней в таких же куртках двинулись к Федотову, театрально разминая кисти рук.
- Стоп! - вытянул вперед ладонь Ираклий. - Вы хорошо подумали, прежде чем разговаривать со мной в таком тоне?
- Ты чего о себе возомнил? - оскалился длинноволосый. - Тебя же предупреждали, что с нами надо дружить? А теперь придется попортить тебе шкуру.
Может, поумнеешь.
- Что ж, я снимаю с себя всю ответственность за вашу безответственность, - вздохнул Ираклий. - Начинайте учебный процесс.
Парни переглянулись, не понимая иронии "клиента", и дружно бросились на Федотова. И он наконец дал волю своему раздражению, плохому настроению и злости.
Описывать эту схватку, похожую больше на показательные выступления мастера восточных боевых искусств, не имеет смысла. "Надежные ребята" лишь выглядели грозными противниками, внушавшими уважение и страх, на самом деле они за редким исключением знали только картинные позы и ката каратеков, применить которые в реальном бою были не в состоянии. Из них только длинноволосый, познания которого тянули на первый-второй дан карате, оказал достойное сопротивление, да и то лишь потому, что был вооружен не только кинжалом, но и пистолетом. Ираклию пришлось станцевать "маятник" и вырубать парня по-серьезному, так как он собирался пустить оружие в ход, увидев, что уступает противнику в рукопашном бою.
Драка закончилась.
Одна "Волга" умчалась, по-видимому, за подмогой. Водитель второй вмешиваться в события не стал, только высунулся из кабины, с опаской глядя на Федотова.
Ираклий оглядел поле боя, на котором лежали неподвижно или едва шевелились шесть человек. Злость прошла. Появилось чувство опустошения и вины, будто он совершил предосудительный поступок, и уверенность, что Мария этот конфликт не одобрила бы. Но она могла предупреждать подобные инциденты, а Федотов не умел и, проанализировав свое поведение, пришел к выводу, что надо в ближайшее время взять у ведуньи несколько уроков, чтобы в будущем научиться не доводить ситуацию до взрыва.
С сожалением оглядев свой испачканный и располосованный клинком плащ, Ираклий поплелся сквозь моросящий дождик по блестящему тротуару, чувствуя всем телом взгляды поверженных "надежных ребят", и среди этих взглядов определил один не злобный, а внимательный, сочувствующий и неодобрительный одновременно.
Оглянулся, но определить в темноте источник этого странного взгляда не смог.
Дома он тщательно вымылся в ванной, очищая кожу мыльной пеной, а душу - самобичеванием и обещаниями исправиться, дошел до кондиции, то есть до состояния полного раскаяния, и судьба снова сжалилась над ним, посылая одну за другой две награды.
Первой оказалось известие от Корнеева: раздался телефонный звонок, Ираклий снял трубку и услышал голос бывшего майора:
- Привет, командир. Не спишь? Как дела?
- Как сажа бела, - отозвался обрадованный звонком Ираклий.
- Что так?
- Да, в общем, тоскливо мне, - признался Ираклий. - Мария уехала... в Жуковку, помогать Егору, я один, бешусь, час назад подрался с рэкетирами...
- Это наше нормальное состояние, так что не бесись. Мария приедет, и все станет на свои места.
- Сомневаюсь я...
- А ты не сомневайся. Кончай хандрить и займись общественно-полезным делом, а хочешь - приезжай сюда, место для тебя в нашей системе найдется. Кстати, что ты выяснил о Братстве Черного Лотоса? Я просил тебя недавно.
- Узнал только, что в Нижегородской губернии строится еще один храм, в Арзамасе. В самом Нижнем уже действует один, но я туда не заходил. Вот дождусь Марию, вместе сходим. А что так взволновало твоих церковных начальников? Почему они заинтересовались Братством?
- Во-первых, церковь справедливо боится внешней экспансии не православных концессий. Во-вторых, нетрадиционные религиозные сообщества способствуют вытеснению православия и замене его так называемыми "демократическими" культами, соответствующими мировоззрению Запада.
- Пусть успокоятся, - хмыкнул Ираклий. - Судя по всему, храмы Черного Лотоса действительно принадлежат системе подготовки рекрутов для Российского легиона, религией здесь не пахнет.
- А вот тут ты не прав, - возразил Корнеев. - Насилие - тоже религия, а ее адепты волнуют церковь не меньше, да и меня заставляют работать не за страх, а за совесть. Узнаешь что еще, звони, будем координировать работу против Братства.
- Да я вроде не собирался воевать с этим Братством.
- Это так кажется. Уверен, к тебе скоро придет Ходок Предиктора и предложит службу. Неужели откажешься?
- Не знаю, - пробормотал Ираклий, - не думал. Если честно, я не особенно страдаю от отсутствия боевых действий, больше - от нехватки финансовых средств на расширение издательского дела.
Корнеев хихикнул.
- Есть такой анекдот. Цыганка гадает мужику по руке: "До сорока пяти лет ты будешь страдать от отсутствия денег". - "А после?" - "А после привыкнешь".
Ираклий знал этот старый анекдот, но рассмеялся.
- Как раз про меня. Хотя, с другой стороны, ты прав, не может быть, чтобы о нас забыли. Я все время жду чего-то такого... каких-то известий, перемен, событий, причем с ощущением, что пружина сжимается, сжимается... Или это просто нервы?
- Ты всегда поражал меня отсутствием волнения в самых напряженных ситуациях, командир, так что нервы здесь ни при чем. Просто тебе надо наконец жениться. Почему ты не сделаешь предложение Марии?
- Не все так просто... - буркнул застигнутый врасплох Ираклий. - Она по Замыслу - берегиня Егора...
- То было давно и не правда. Меняй судьбу, меняй отношение к Марии, меняйся сам, и все будет хоккей. Удачи тебе.
Ираклий посмотрел на трубку в руке, как на вестника нежданного открытия, положил на аппарат. Корнеев обнаруживал опыт и мудрость, которые Ираклий раньше не замечал, но от этого предложения бывшего майора не становились менее интересными. Думать он умел и дружбой дорожил, что вселяло уверенность и вдохновляло. Сергей готов был прийти на помощь в любой момент, а такое проявление дружеских чувств надо было ценить.
Шел первый час ночи, когда Ираклий, проанализировав разговор с Корнеевым, собрался спать, и в этот момент в прихожей раздался звонок. Душа встрепенулась, отзываясь на чей-то знакомый эмоционально-мысленный зов, и это был второй подарок судьбы за вечер, изменивший состояние Федотова. Открыв дверь, он увидел Марию.
Женщина была в полупрозрачном плаще, мокром от дождя, откинула капюшон, слабо улыбнулась.
- Может быть, ты меня впустишь?
Ираклий опомнился, пропустил гостью в прихожую, помог снять плащ, с дрожью прикасаясь к ее плечам, повернул ее к себе и поцеловал. К его удивлению, она ответила. Ираклия бросило в жар, он начал целовать ей шею, щеки, губы, расстегнул пуговицы на корфточке и остановился, обострившимся чутьем уловив на миг напрягшееся тело.
- Не торопись, полковник, - тихо проговорила Мария. - Я еще... не готова.
- Я убью его! - глухо сказал Ираклий, отступая.
- Кого? - усмехнулась Мария.
- Крутова...
- Прежде придется убить меня. Но лучше бы ты убил в себе свое "эго" и научился ждать. Наверное, зря пришла. - Она сделала шаг к двери.
Волна крови прихлынула к щекам Федотова. Он взял женщину за руку, опустился перед ней на колено, склонил голову.
- Прости!..
Пауза длилась вечность.
Потом Мария взъерошила ему волосы на затылке, проговорила:
- Боже мой, как же вы похожи!.. Вставай, полковник, вино у тебя есть?
Выпить хочется.
Ираклий вскочил, поцеловал ей руку, бросился в гостиную.
