(из раннего)
сценарий ненаучно-фантастического фильма
Сцена 1
Отдаленное будущее.
На экране проявляется кабинет Сидорова, аске-тически голый, как пустая могила. В кабинете сидит на полу Сидоров и тоскливо смотрит в трехмерное пространство. На лице его - великая игра мысли, отчего искушенному зрителю становится ясно, что и в будущем Понедельник - день тяже-лый.
Вдруг в кабинете со взрывом петарды (или лю-бым другим вплоть до атомного - лишь бы укладывался в смету) появляется абсолютно лысый - по последней моде - человек в синей поддевке и атласных шароварах. Это шеф Сидорова по фамилии Иванов-Водкин.
- Хеллоудуюду,- гундосит он, застряв взглядом в потолке.- Задание на сегодняшний день у вас несложное, Петров: необходимо раз и навсегда покончить с вопросом - есть ли жизнь на Марсе.
- Сидоров я,- говорит Сидоров.
- Хрен редьки не слаще,- отвечает Иванов-Водкин и с этими словами исчезает, поддерживая тлеющие от те-лепортации шаровары. Камера крупным планом показывает потолок, в который упирался взгляд начальника: в этом мес-те наличествует оплавленная дырка.
Сидоров хладнокровно поминает мать, отца, ба-бушку и всех остальных родственников шефа теплым сло-вом и усилием мысли материализуется на Марсе. Как и шеф, он свободно владеет якобы телекинезом, но поскольку он моложе - телекинез у него совершеннее, без дыма и за-пахов серы.
Пока он материализуется, по экрану течет время в форме желтых звездочек. Появляется этикетка: "Коньяк армянский, московского разлива, без консервантов". Слы-шится задумчивая мелодия - это специально выписанный из-за границы певец и актер Адриано Челентано исполняет под оркестр Поля Мориа "Дубинушку".
Сцена 2
Жизнь на Марсе как будто бы есть. Таково у Си-дорова первое впечатление. Материализовался он прямо в толпе и теперь в своем модном скафандре выделяется, как судья на футбольном поле.
Побежала вдруг толпа, и Сидоров с ней. Прибе-жали, стали в очередь. Прошел слух, что дают конфеты "Бычье молоко", однако с какой-то нагрузкой.
Двое пришельцев с очень дальних звезд пытают-ся прорваться без очереди, маскируясь под инвалидов с Земли, в происходящее вмешиваются две старушки-марсианки, и пришельцы, теряя калоши и щупальца, от-правляются к себе домой с последней космической скоро-стью. У Сидорова закрадываются в душу первые сомнения касательно жизни на Марсе.
В это время к очереди подходит марсианин с большой дороги. Увидев Сидорова, обилием блях и пуговиц напоминающего местных полицейских, он пугается и не-ожиданно для себя самого вежливо спрашивает, кто по-следний. Ему доходчиво объясняют, как этого последнего найти.
Когда Сидоров наконец подступает к прилавку, конфеты уже кончаются, зато остается "нагрузка": это двух-сотлетней давности подписка на журнал "Итоги".
Сцена 3
Сидоров на пляже.
Далеко за морем что-то сильно дымит. Выясняет-ся, что это первая марсианская атомная электростанция, работающая на привозной солярке. Ее построили на Марсе первые переселенцы с Земли, о чем писал еще известный магацитл Алексей Толстой в своем отчете "Аэлита".
Искупавшись, Сидоров выходит из воды зеленый, как крокодил Гена. В руках у него нечто вроде рыбьего ске-лета о двух головах - спереди и сзади.
- А ну, гад, брось обратно! - говорит вдруг "скелет" человеческим голосом на двух языках сразу - русском и матерном.- Чего пристал, лодырь? Селедки не видал? От-пусти в воду, не то сдохну, а тебя посодют за контрабанду!
- Ну, шельмы! - удивляется Сидоров.- Тут и се-ледка разговаривает! Может, я тебя на Землю отвезу, в чистую воду пущу? Если найду, конечно.
- Я те отвезу, шутник! Чистая вода - яд для мене! У мене организма такая - в чистой воде жить не могеть!
- А желания ты случайно не выполняешь?
- Что я тебе - золотая рыбка, что ли? Отпусти, го-ворю!
Сидоров, потея от нахлынувших чувств, выпуска-ет удивительную марсианскую селедку в воду, языком про-бует зеленый налет на коже и безошибочно определяет: стрихнин!
Сцена 4
Вдруг обнаруживается, что у Сидорова неизвест-ные марсиане стянули скафандр.
Вот железо-кислород! - думает Сидоров, отправ-ляясь почти в чем мать родила - в рубашке - в местное ате-лье. Нету тут жизни. Какая же это жизнь, ежели эти дураки не понимают, что скафандр продать нельзя, он одноразо-вый. Так и доложу!
В ателье он начинает примеривать новый ска-фандр, сшитый по марсианской моде задом наперед. Мас-тер, похожий по большому счету на разумного таракана с лицом "кавказской национальности", бегает вокруг него с медным тазом вместо зеркала. В зеркале этом отражается все, кроме Сидорова и скафандра.
- А тут у вас что?- невнятно спрашивает Сидоров, застряв головой в рукаве.
- А тут, хе-хе, дырка узковата,- находчиво отвеча-ет мастер.
Снять приросший к коже скафандр оказывается невозможным. Так Сидоров и выходит перекошенный на улицу, мечтая убить режиссера фильма. Рядом вдруг появ-ляется из ничего выходец из еще более отдаленного буду-щего, чем то, откуда сам Сидоров. Они знакомятся. Сидоров поражен - это его праправнук!
- Но у меня нет детей! - говорит он сильно волни-тельным голосом.
- Нету - так будут! - загадочно улыбается прапра-внук.
Интересно, от кого?- размышляет вконец озада-ченный Сидоров. От Кати или от Фроси? Или, не дай Бог, от Люси?!
Последняя мысль пугает его до заикания. Люся была дочерью шефа и походила на него как две капли во-ды.
- Чего тебе здесь надо?- грубо спрашивает он у праправнука по имени Гриша.
- Денег,- застеснялся Гриша.
- Рубля хватит?
- Лучше помельче, баксами, марсиане живут бед-но, где им разменять рубль...
К беседующим родственникам подходит небри-тый абориген о трех головах и жестами пытается доказать, что он тоже праправнук Сидорова. Самозванец с позором вышвыривается в канализационное отверстие нуль-пространства.
Сцена 5
Пружинистой походкой брюнета (на самом деле он блондин в черных ботинках) Сидоров входит в кабинет шефа, в котором стоят суперстол и суперстул. Шеф на этом суперстуле выглядит как небритый кактус в горшке.
В стены кабинета рекомендуется вмонтировать взятые напрокат цветные телевизоры Днепропетровского радиозавода, что намного усилит фантастичность интерье-ра.
- Нету, понимаити ли, жизни на Марсе,- четко док-ладывает Сидоров.
- Вы уверены?- говорит шеф по фамилии Иванов-Вод-кин, рассеянно жуя письменный оапорт Сидорова.- Прежде, чем доложить, ексель-моксель, подумайте, у вас еще есть - чем.
Сидоров крестится, вспоминает вдруг прощание с праправнуком Гришей, и скупая мужская слеза появляется у него в левом уголке правого глаза. Левый глаз у него искус-ственный, в него встроены видеокамера, фотоаппарат, пис-толет-пулемет, зенитно-ракетный комплекс и ножичек для допросов "языков".
Шеф Иванов-Водкин не выдерживает слез.
- Не реви, Сидоров,- говорит он, сморкаясь в со-седнее измерение.- Через девять месяцев жизнь на Марсе появится, я твои способности знаю...
Финальная сцена
Рыдает режиссер - от умиления.
Плачет автор - от предвкушения большущего го-норара.
Плачут зрители - потому что плакали их денежки.
А время все идет и идет...
Сцена 2
совсем ненаучная фантастика
Константин шел по рынку и ради смеха прицени-вался ко всему, что видел глаз. Удачно доведенная до логи-ческого конца операция с соседскими цветами - тихо на-рвал, тихо продал - позволяла ему чувствовать себя хозяи-ном положения до пятницы включительно, несмотря на по-баливавшую голову, и сулила не только пиво, на что он рас-считывал вначале, но и заграничную жидкость под названи-ем "Чивас Ригал", каковую сам Константин переводил как "Вшивый рыгал", не зная, что так называется закордонный самогон.
Подойдя к краю шеренги "кустарей", изготовляв-ших вручную всякую всячину от сапожных гвоздей до "ис-ключи-тельно надежного" средства от тараканов, он заме-тил странную личность в непонятном одеянии, державшую в руках блестящую штуковину с рычагом. "Личность" была на вид худа и невзрачна, многодневная, но редкая, как и у са-мого Константина, щетина не могла скрыть под собой гор-ную складчатость лица, громадные черные брови прятали в пропастях глазниц темные омуты глаз. "Леший! - решил про себя Константин.- Из лесу вылез. И не боится при народе-то..."
- Привет, дядя,- сказал Константин "лешему", удовлетворившись осмотром штуковины, потрогал рычаг пальцем.- И как же эта фиговина работает?
- Отвали, брандахлыст- прогундосил "леший", окидывая Константина презрительным взглядом.- Твоих средствов на пиво едва хватает, а тут - машина!
Константин от такого обращения слегка оторопел, но так как он не знал точного значения слова "брандах-лыст", то ограничился коротким:
- Сам дурак! У меня, может, целый капитал - осьмнадцать целковых под кепкой! На пять таких, с позво-ления сказать, машин хватит! Говори, как работает. Вдруг куплю?
- Инда другое дело,- изменился в тоне "леший".- А работает она проще пареной репы: дернул тута, и весь сказ. Бери, тебе за рупь отдам.
- Тю, прохвост! - обалдел Константин.- Ты же брехал - "средствов не хватит"! Рукфеллер косоглазый!
- А чё с хорошего человека деньгу драть,- совсем ласково прошлепал губами "леший".- Бери, не пожалеешь, вещь в хозяйстве ой как нужная!
Константин хмыкнул, сдвинул кепку на затылок и с некоторым трудом подсчитал в уме предлагаемый убыток. Без рубля закусь выходила не ахти какая - если брать за-морский "Рыгал", но на кильку хватало. А, леший его задери! - уговорил он сам себя.- Возьму! Жену удивлю и соседу пу-затому покажу - знай наших!
- Держи, хрен старый,- достал он железный рубль и протянул продавцу.- На зуб спробуй, не золотой ли.
"Леший" рубль на зуб пробовать не стал и тут же сгинул, будто его и не было.
- Во дает! - крякнул Константин, шибко почесал темя и с трудом выпрямился, держа на весу тяжелую шту-ковину с рачагом.- Мать честная, да в ей же пудов пять! А на вид не больше пуда!
Кое-как дотащив покупку до скверика, Константин опустил ее на скамейку и вытер лицо кепкой.
- Ух и тяжелая, зараза! Бросить, что ль? На кой ляд она мне сдалась?! Купил, называется, дурень лысый!
Он со злости хряснул штуковину кулаком и минут десять сидел рядом, отдыхал, курил и ругал себя самыми последними словами, которые почему-то всегда приходят на язык первыми. С одной стороны, железяка ему была абсолютно не нужна, и тащить ее в деревню, трястись в автобусе, а потом еще и пешком пилить три версты было глупо, тем более, что ничего путящего из нее сделать было нельзя, кроме разве что подставки под самогонный аппарат. С другой стороны, Константину до слез и спазм в желудке было жаль потраченного рубля.
Эх, собака дохлая! - горько думал он, вспоминая странного продавца,- уговорил ведь, леший его задери! Что же это я у него купил? Даже не спросил, для чего тут палка пристроена... И старик чудной попался, за рупь отдал... я бы ни в жисть не отдал!
Константин с досады треснул штуковину ногой и вдруг заметил на ее боку какую-то надпись. Нагнувшись, разобрал:
"МАДЭ ИН ПРИШЕЛЬЦЫ! МАШИНА ДЛЯ ВЫ-ПОЛНЕНИЯ КОЕ-КАКИХ ЖЕЛАНИЙ. АГА!"
Охнув от неожиданности, Константин зажмурился, покрутил головой, снова посмотрел на покупку. Надпись не исчезла. Константин дважды прочитал ее, шевеля губами, потом попытался вспомнить, как в книгах описываются спо-собы избавления от галлюцинаций. Вспомнил. ткнул паль-цем в глаз и чуть не заорал от боли. Подумал: во пишут, ядрена штукатурка! Ослепнуть же можно!
Он перевернул штуковину на другой бок и обна-ружил еще одну табличку с такой же - по части грамоты - надписью:
"ЗАГАДСТВО ЖЕЛАНИЕ И ДВИНУТЬ РЫЧАГ ДО УПОР. ТУТ ЖЕ И ПОЛУЧАТЬ ЕСТЬ! АГА."
- Так! - сказал Константин севшим голосом, по привычке добавил пару выражений на древнеславянском.- Дядя-то пришельцем был! Точно! Сын давеча книжку пока-зывал - про таких индюков залетных... Может, ему на лекар-ства не хватало... или на горючее... вот он и продал фигови-ну... Желания, значит выполняет...
Ему стало жарко, и он скинул рубаху, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.
- Тогда мы щас загадаем! Такое загадаем - теща от зависти удавится!
Думал он, однако, долго, мучился. Перед мыс-ленным взором появлялись то грузовая машина с прицепом, то четырехкомнатная квартира в городе с мусоросборником и четырьмя туалетами, то ящик "Столичной", то цветной телевизор размером с сарай, то красавица соседка. Нако-нец, он остановил свой выбор на соседке.
А мужа ейного пузатого - на Колыму! - решил он и рванул рычаг.
*
Очнулся Константин почему-то на клумбе.
Была ночь. Где-то выла собака, напоминая пьяно-го заезжего гастролера. Знакомо пахло дымом, свинарни-ком, этилмеркаптаном и немного цветами. Где-то на околи-це деревни пели дурными голосами алибасовские "Веселые ребята". Рядом в круге фонарного света топтались чьи-то сапоги. Как сквозь вату доносился голос ненавистного сосе-да:
- Живой, Костик?
Неужели уже с Колымы вернулся?- вяло подумал Константин.- Эх, надо было дальше отправить, на Луну там, або на Марс!
Он с трудом встал, пощупал гудевшую голову и обнаружил на затылке громадную пульсирующую болью шишку.
- Извини, Костик,- виновато сказал сосед, пряча за спину обрезок трубы.- Думал, воры за цветами лезут, не разглядел в темноте...
- Это все леший виноват...- тупо проговорил Кон-стантин, потрогал шишку и остро пожалел, что не успел хлебнуть пол-литра до того, как очнулся.
